Степанов А.А.
30.12.2011, 15:19
«Соблюдение прав обследуемых на полиграфе, в отношении которых вынесено обвинительное заключение, с которым они не согласны».
К сожалению, практически все руководители Школ и их выпускники говорят только о своих успехах и никто не говорит и не хотят говорить об ошибках. На сегодняшний день (как в правоохранительной практике, так и коммерции) мы все чаще начинаем сталкиваться с тем, что обследованные на полиграфе граждане, в отношении которых, по их мнению, вынесено несправедливое обвинительное заключение, начинают отстаивать свои права и защищать свои честь и достоинство.
Сначала давайте попробуем проанализировать, почему появляются ошибочные обвинительные заключения у специалистов.
Во-первых, анализ сегодняшнего состояния полиграфного рынка показывает, что подавляющая часть специалистов имеют очень слабую методологическую и практическую подготовку. Упрощенный подход к проведению проверок, отсутствие фундаментальных знаний для понимания того, что они вообще делают в ходе данной проверки, безответственное попрание фундаментальных основ психофизиологии, непонимание и отвержение мирового опыта привело к появлению большой массы просто невежественных недоучек в нашей области. Самое то ужасное, что они этого не осознают.
Во-вторых, появление таких горе-операторов напрямую связано с упрощением подхода к обучению специалистов-полиграфолов в подавляющем большинстве существующих в России школ. Отсутствие стандарта обучения привело к тому, что каждый читает что хочет. Почему-то обучение врачей, которое занимает 9 лет или психологов – 5 лет, не вызывает ни у кого удивления. А специалистов, которые решают практически судьбы людей, почему-то позволительно готовить за 3-4 недели. Появление в настоящее время дистанционного обучения нашей профессии или делегирование обучения в своих филиалах выпускникам, которые сами-то всего пару лет отработали в этой профессии и мало что понимают, просто не допустимо. А объясняется это просто-напросто только одним - коммерческой выгодой и полной безответственностью руководителей этих школ, за тех, кого они выпускают.
В-третьих, низкие личностные качества самих специалистов. Это касается и слабого интеллектуального и общеобразовательного уровня, низких моральных качеств, наличие в биографии «факторов риска» и т.д.
В-четвертых, низкий технический уровень некоторых полиграфов, используемых в них компьютерных программ записи и обработки полиграмм.
В-пятых, эти «спецы» ощущают свою безнаказанность за методически безграмотное проведение обследования на полиграфе и сделанные при этом не соответствующие действительности выводы, которые в подавляющем большинстве случаев строятся ими только на компьютерной обработке полиграмм.
Попытка создать единую систему обучения ни к чему не приведет. На слишком разных уровнях знаний и понимания находятся сами руководители школ. Кроме того, их личностные амбиции не позволят это сделать. Получается замкнутый круг?
Но, раз мы не можем выработать единый стандарт качества обучения и последующего контроля за деятельностью выпускников, мы должны дать возможность заказчику и обследуемому дать право защиты от недобросовестных операторов полиграфа.
Мы уже несколько раз проводили повторные обследования людей, обратившихся к нам после опроса специалистами-выпускниками различных школ и не согласных с вынесенным по ним заключениям. Все специалисты, других школ, к которым мы обращались, отказались предоставлять нам материалы обследований, ссылаясь на то, что они, якобы, сразу уничтожают результаты обследований или вдруг что-то случилось непредвиденное с компьютером и записи исчезли и т.д. Это очень показательно – ведь только тот, кто уверен в том, что сделал все грамотно, может отстаивать свои выводы перед любым другим специалистом.
Сейчас было бы не корректно разбирать обследования этих специалистов. Поэтому, доведу до вашего сведения и проанализирую мои ошибки, как руководителя Школы, вопиющего случая, происшедшего с нашим выпускником.
В 2005 году, без соблюдения установленных у нас норм отбора, к нам на учебу приехал 50-летний бывший полковник ГРУ (специально называю имя – Борисов Валерий Анатольевич, г.Череповец). После собеседования с ним, я понял, что он приехал для формальной учебы. Не отказал только по одной причине - все-таки коллега, хотя и по министерству обороны. Так, вот на протяжении всех занятий он был формально активен (а точнее делал вид активности и понимания, поддакивал преподавателям), как позже выяснилось, домашние задания ему в основном делали коллеги по учебе и т.д. Эту группу начитывал не только я, но и В.В.Коровин. На выпускном экзамене, который у нас очень тяжелый и неформальный, я Коровина никогда таким не видел. Его восклицание: «Он же ничего не знает!» - было самым мягким. Не буду описывать все сопутствующие подробности, но мы приняли решение выдать диплом, но лишить его возможности представлять СПбЦДЛ в своем регионе (до этого у нас не разу такого не было). Как работает он после выпуска, до нас доходили только отголоски. Было очень стыдно. И вот в этом году, случилось то, чего я больше всего боялся. Он вынес обвинительное заключение обследуемому, с которым тот не согласился. Чтобы защитить себя, проверяемый был вынужден искать полиграфологов, которые провели бы повторное обследование, и вышел таким образом на меня. Все переговоры с моим учеником о предоставлении мне материалов обследования, полиграмм, результатов обсчета (а предоставление таких результатов является обязательным для наших учеников, даже если их запрашивают другие специалисты, проводящие повторное обследование), ничем не закончились. Обследуемому удалось представить нам только общий отчет. Даже из него было видно сколько нарушений методических требований было сделано в ходе обследования. Для повторного обследования мною был привлечен мой опытный ученик Владимир Колесников, с которым мы совместно готовили опрос и затем совместно проводили обсчет. Работа была очень сложной, но мы дали оправдательное заключение. Поэтому, как вы видите, отсутствие отбора и моя ошибка в принятии этого человека на учебу, отказ ему в обучении по прошествии нескольких недель, обошлись имиджу школы очень дорого. Такого, конечно больше я никогда не допущу.
К сожалению, практически все руководители Школ и их выпускники говорят только о своих успехах и никто не говорит и не хотят говорить об ошибках. На сегодняшний день (как в правоохранительной практике, так и коммерции) мы все чаще начинаем сталкиваться с тем, что обследованные на полиграфе граждане, в отношении которых, по их мнению, вынесено несправедливое обвинительное заключение, начинают отстаивать свои права и защищать свои честь и достоинство.
Сначала давайте попробуем проанализировать, почему появляются ошибочные обвинительные заключения у специалистов.
Во-первых, анализ сегодняшнего состояния полиграфного рынка показывает, что подавляющая часть специалистов имеют очень слабую методологическую и практическую подготовку. Упрощенный подход к проведению проверок, отсутствие фундаментальных знаний для понимания того, что они вообще делают в ходе данной проверки, безответственное попрание фундаментальных основ психофизиологии, непонимание и отвержение мирового опыта привело к появлению большой массы просто невежественных недоучек в нашей области. Самое то ужасное, что они этого не осознают.
Во-вторых, появление таких горе-операторов напрямую связано с упрощением подхода к обучению специалистов-полиграфолов в подавляющем большинстве существующих в России школ. Отсутствие стандарта обучения привело к тому, что каждый читает что хочет. Почему-то обучение врачей, которое занимает 9 лет или психологов – 5 лет, не вызывает ни у кого удивления. А специалистов, которые решают практически судьбы людей, почему-то позволительно готовить за 3-4 недели. Появление в настоящее время дистанционного обучения нашей профессии или делегирование обучения в своих филиалах выпускникам, которые сами-то всего пару лет отработали в этой профессии и мало что понимают, просто не допустимо. А объясняется это просто-напросто только одним - коммерческой выгодой и полной безответственностью руководителей этих школ, за тех, кого они выпускают.
В-третьих, низкие личностные качества самих специалистов. Это касается и слабого интеллектуального и общеобразовательного уровня, низких моральных качеств, наличие в биографии «факторов риска» и т.д.
В-четвертых, низкий технический уровень некоторых полиграфов, используемых в них компьютерных программ записи и обработки полиграмм.
В-пятых, эти «спецы» ощущают свою безнаказанность за методически безграмотное проведение обследования на полиграфе и сделанные при этом не соответствующие действительности выводы, которые в подавляющем большинстве случаев строятся ими только на компьютерной обработке полиграмм.
Попытка создать единую систему обучения ни к чему не приведет. На слишком разных уровнях знаний и понимания находятся сами руководители школ. Кроме того, их личностные амбиции не позволят это сделать. Получается замкнутый круг?
Но, раз мы не можем выработать единый стандарт качества обучения и последующего контроля за деятельностью выпускников, мы должны дать возможность заказчику и обследуемому дать право защиты от недобросовестных операторов полиграфа.
Мы уже несколько раз проводили повторные обследования людей, обратившихся к нам после опроса специалистами-выпускниками различных школ и не согласных с вынесенным по ним заключениям. Все специалисты, других школ, к которым мы обращались, отказались предоставлять нам материалы обследований, ссылаясь на то, что они, якобы, сразу уничтожают результаты обследований или вдруг что-то случилось непредвиденное с компьютером и записи исчезли и т.д. Это очень показательно – ведь только тот, кто уверен в том, что сделал все грамотно, может отстаивать свои выводы перед любым другим специалистом.
Сейчас было бы не корректно разбирать обследования этих специалистов. Поэтому, доведу до вашего сведения и проанализирую мои ошибки, как руководителя Школы, вопиющего случая, происшедшего с нашим выпускником.
В 2005 году, без соблюдения установленных у нас норм отбора, к нам на учебу приехал 50-летний бывший полковник ГРУ (специально называю имя – Борисов Валерий Анатольевич, г.Череповец). После собеседования с ним, я понял, что он приехал для формальной учебы. Не отказал только по одной причине - все-таки коллега, хотя и по министерству обороны. Так, вот на протяжении всех занятий он был формально активен (а точнее делал вид активности и понимания, поддакивал преподавателям), как позже выяснилось, домашние задания ему в основном делали коллеги по учебе и т.д. Эту группу начитывал не только я, но и В.В.Коровин. На выпускном экзамене, который у нас очень тяжелый и неформальный, я Коровина никогда таким не видел. Его восклицание: «Он же ничего не знает!» - было самым мягким. Не буду описывать все сопутствующие подробности, но мы приняли решение выдать диплом, но лишить его возможности представлять СПбЦДЛ в своем регионе (до этого у нас не разу такого не было). Как работает он после выпуска, до нас доходили только отголоски. Было очень стыдно. И вот в этом году, случилось то, чего я больше всего боялся. Он вынес обвинительное заключение обследуемому, с которым тот не согласился. Чтобы защитить себя, проверяемый был вынужден искать полиграфологов, которые провели бы повторное обследование, и вышел таким образом на меня. Все переговоры с моим учеником о предоставлении мне материалов обследования, полиграмм, результатов обсчета (а предоставление таких результатов является обязательным для наших учеников, даже если их запрашивают другие специалисты, проводящие повторное обследование), ничем не закончились. Обследуемому удалось представить нам только общий отчет. Даже из него было видно сколько нарушений методических требований было сделано в ходе обследования. Для повторного обследования мною был привлечен мой опытный ученик Владимир Колесников, с которым мы совместно готовили опрос и затем совместно проводили обсчет. Работа была очень сложной, но мы дали оправдательное заключение. Поэтому, как вы видите, отсутствие отбора и моя ошибка в принятии этого человека на учебу, отказ ему в обучении по прошествии нескольких недель, обошлись имиджу школы очень дорого. Такого, конечно больше я никогда не допущу.