Использование полиграфа для получения криминалистически значимой информации

[Георгий Волокян]

Доктор юридических наук,
кандидат психологических наук
(МГТУ им. Н.Э. Баумана)
Ю.И ХОЛОДНЫЙ

Доктор юридических наук, профессор,
заведующий кафедрой уголовного права, уголовного процесса и криминалистики МГИМО
А.С. ПОДШИБЯКИН




ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ПОЛИГРАФА ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИ ЗНАЧИМОЙ ИНФОРМАЦИИ






Опубликовано: Криминалистика. Учебник под общей редакцией А.И. Бастрыкина. Т. 1. "Экзамен". Москва, 2014 г.



Понятие и научные основы криминалистического исследования с применением полиграфа


Любое преступное деяние неизбежно оставляет после себя следы – материального характера и идеальные следы (образы), т.е. отпечатки события, запечатленные в памяти человека, оказавшегося на месте преступления либо в той или иной мере причастного к этому деянию.

Еще в 1920-е годы известный российский психолог А.Р. Лурия обратил «серьёзное внимание на следы от преступления, которые сохраняются в самом преступнике, в его психике», полагая, что «эти следы столь же ощутимы и объективны, как и любые следы внешней среды» [1].

Однако на протяжении многих десятилетий отечественная криминалистика занималась изучением идеальных следов преимущественно с позиций криминалистической тактики и категорически отрицала возможность применения объективных методов их исследования, в частности – с помощью полиграфа (часто неверно именуемого «детектором лжи» [2]).

Произошедшие в начале 1990-х годов коренные изменения в жизни российского общества заставили пересмотреть устоявшуюся точку зрения на невозможность применения полиграфа в правоохранительных целях. Весной 1993 года в соответствии с Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности» исследования с использованием этого прибора были разрешены министерством юстиции России к применению в практике и годом позднее, после образования в Институте криминалистики ФСБ России научно-практического отдела по тематике применения полиграфа, официально вошли в систему методов и средств отечественной криминалистики.

В начале ХХI века полиграф в России использовался:
- в условиях оперативно-розыскной деятельности (далее – ОРД) в ходе различного рода расследований или служебных разбирательств. В таких ситуациях диагностика следов памяти способствует оценке достоверности сведений, сообщенных человеком ранее и представляющих интерес для дознания, розыска или следствия.
- в процессуальных условиях в форме судебно-психофизиологической экспертизы с применением полиграфа, результаты которой могут быть представлены в суд в качестве доказательств.
- при отборе и контроле деятельности кадров. В таких ситуациях применение полиграфа нацелена на выявление у человека скрываемых фактов (событий) его жизни, наличие которых работодатель считает нежелательными для нанимаемого или работающего у него персонала (так наз. факторы риска). Выявление факторов риска служит целям профилактики преступлений и правонарушений, совершаемых работником в ущерб интересам работодателя.

Так, следуя за потребностями практики, сформировалось новая, быстро развивающаяся отрасль криминалистической техники – криминалистическое исследование с применением полиграфа следов памяти человека (криминалистическая полиграфология), – которая занимается практикой использования методических и аппаратно-программных средств для диагностики наличия в памяти человека следов событий прошлого и, как следствие, выявления у него информации, которую он стремится скрыть.

Предмет криминалистической полиграфологии составляют закономерности поиска, обнаружения, исследования и диагностики с помощью методических и технических средств (полиграфов) в памяти человека следов событий прошлого и, как следствие, выявлением у него скрываемой информации; объект – практика использования этих методов и средств для исследования идеальных следов, хранящихся в памяти человека.

При проведении криминалистического исследования с применением полиграфа следов памяти (далее – КИПП) конкретного человека объектом изучения является его память, а также документальная информация по делу, вызвавшему необходимость проведения такого исследования.

Как известно, события внешнего мира воспринимаются человеком посредством различных органов чувств и запечатлеваются в памяти в виде тех или иных образов (идеальных следов) вне зависимости от того, как они были восприняты – зрением, слухом или как-то иначе.

Происходящее событие (например, преступление) вызывает в психике разных людей различные следообразующие процессы. Следы памяти у разных людей об одном и том же событии будут в большей или меньшей мере неизбежно отличаться из-за действия ряда первичных субъективных факторов (условий восприятия каждым человеком конкретного события, его физического и эмоционального состояния, культурных и национальных особенностей, и т.п.).

При воспроизведении и передаче кому-либо содержимого своей памяти о событиях прошлого, человек должен материализовать соответствующие следы памяти с помощью устной речи или двигательной активности (например, путем письменной речи, изображения каких-то схем, рисунков и проч.). В этом случае некоторые из указанных выше первичных субъективных факторов начинают действовать повторно и непредсказуемо как для самого человека-носителя следа, так и для стороннего наблюдателя (например, следователя). Это объясняется тем, что «воспоминание прошлого опыта никогда не бывает абсолютным. Степень несовпадения воспоминаний и прошлого события зависит от особенностей развития личности – её установок, мотивов, целей, от давности припоминаемого события, а также от значимости его для субъекта» [3]. Кроме указанного на процесс воспроизведения следов памяти воздействует также объективный фактор – забывание, – который приводит к частичной их (следов) утрате. Наконец, при воспроизведении следов памяти может включиться важный субъективный фактор – обусловленный личными интересами волевой акт намеренного искажения человеком процесса материализации следа либо его отказа от материализации, т.е. сокрытие известной ему информации.

Ряд событий своей жизни (и, тем более, их отдельных её обстоятельств) человек неизбежно забывает. Однако, события, имеющие высокую личностную значимость для человека, фиксируются в его памяти непроизвольно, практически мгновенно и обеспечивают «формирование стабильных и длительно сохраняющихся следов эмоциональной памяти» [4], которые не стираются, сохраняются на протяжении всей его жизни и не подвержены забыванию.

В каждый конкретный момент времени некоторая часть памяти становится активной и доступной человеку для использования в его деятельности. Локализовать, описать и идентифицировать след памяти (энграмму) – невозможно (во всяком случае в настоящее время), а установить, диагностировать наличие или отсутствие в памяти человека следа того или иного события – возможно. «Активная память – (это) совокупность активных энграмм, … которые существуют на уровне электрических процессов» [5] определенных структур головного мозга. Когда в активной памяти человека оказывается след значимого для него события, причастность к которому он стремится скрыть, нейронная активность соответствующих структур мозга возрастает и проявляется в реакциях физиологических систем организма человека, которые регистрируют с помощью полиграфа. Практика убедительно показала, что для успешного обнаружения наличия в памяти здорового человека (вне зависимости от его пола, возраста, расы и национальности) следов событий прошлого достаточно регистрировать и оценивать реакции, возникающие у него в дыхании, сердечно-сосудистой системе и на коже.

Таким образом, основной задачей криминалистической полиграфологии является диагностика наличия (или отсутствия) в памяти человека следов событий прошлого: полученные «результаты диагностики… (являют собой) разновидность полученных фактических данных для мыслительных процессов доказывания» [6].

При проведении КИПП диагностирующими объектами идеальных следов, сохранившихся в памяти человека, выступают:
- в случае зрительного восприятия (менее 1 % КИПП) – материальные объекты, которыми являются предметы, фотографии (людей, предметов, участков местности, и т.п.), карты, документы, и проч.;
- в случае слухового восприятия (более 99 % КИПП) – семантические понятия, т.е. идеальные объекты: ими являются вопросы тестов, каждый из которых охватывает какое-то конкретное событие отдельное или его обстоятельство, причастность к которому следует установить с помощью полиграфа.

Появление в криминалистической диагностике «виртуальных» диагностирующих объектов является закономерным при изучении идеальных следов: оно показало, что и диагностируемыми объектами могут быть запечатленные в памяти человека семантические понятия, которые однозначно характеризуют события или их обстоятельства. Практика показала, что диагностируемыми в ходе КИПП объектами могут являться фамилии и клички людей, адреса, наименования городов и регионов, наименование действий, даты и время событий и проч.

В качестве технического средства для диагностики следов памяти в криминалистических целях используют полиграф – специализированный прибор, позволяющий осуществлять одновременную регистрацию реакций, возникающих в дыхании, сердечно-сосудистой системе и на коже человека.

Полиграфы, применяемые в криминалистике, бывают двух видов: перьевые (чернилопишущие) и компьютерные. Перьевые полиграфы, созданные в США в 1930-е годы и выпускаемые до сих пор, осуществляют регистрацию совокупности физиологических реакций (далее – полиграмма) на диаграммной бумажной ленте и допускают исключительно экспертную оценку полиграмм, полученных в ходе КИПП.

В начале 1990-х годов развитие компьютерных технологий привело к созданию компьютерных полиграфов, одним из важнейших достоинств которых является возможность осуществления объективной (компьютерной) оценки результатов КИПП. На Рис. 1. показана полиграмма, наблюдаемая на экране компьютерного полиграфа.

[Георгий Волокян]

Криминалистика, работая со следами памяти человека – идеальными следами, – давно установила, что они обладают (по сравнению с материально отображенными следами) тремя отличиями:
1) идеальные следы недоступны для их непосредственного исследования;

837

2) доступ к исследованию идеальных следов возможен только после их материализации человеком путем устной речи или двигательной активности;
3) материализованные следы памяти намного более информативны, чем материально отображенные.

Изучение идеальных следов с точки зрения технологии КИПП позволило обнаружить еще ряд их особенностей, которые ранее не были описаны в криминалистике. В частности, идеальный след может быть:
а) умышленно и целенаправленно искажен человеком при материализации,
б) обнаружен без его материализации человеком;
в) утрачен человеком (т.е. что-то забыто), но не поддаётся умышленному удалению из памяти («рад бы человек что-то негативное забыть, да не дано!»).

Изучение в ходе КИПП памяти человека налагает ряд требований и ограничений при практической реализации этого исследования.

Важнейшим условием использования полиграфа является добровольное согласие исследуемого лица на проведение КИПП, которое от него получают в письменном виде по установленной форме.

Добровольность исследования обусловлена, с одной стороны, необходимостью соблюдения конституционных прав и свобод исследуемого лица, а с другой, – спецификой самой технологии проводимого КИПП. Заставить человека проходить исследование невозможно: он либо не позволит надеть на себя датчики, либо не будет соблюдать в ходе исследования инструкции специалиста, работающего с полиграфом (далее – полиграфолога). Более того, перед началом исследования полиграфолог обязательно уведомляет человека о его праве в любой момент прекратить проводимое исследование.

Определяющую роль для проведения КИПП играет текущие состояния здоровья и психики человека. В частности, КИПП не подлежат:
а) лица, находящиеся в состоянии физического и/или психического истощения [7], алкогольного или наркотического опьянения, у которых воспроизведение в активной памяти следов событий прошлого может происходить с непредсказуемыми искажениями;
б) лица с заболеваниями, затрудняющими или исключающими регистрацию реакций кожи человека, его сердечно-сосудистой или дыхательной систем;
в) лица с психическими расстройствами, поскольку в этом случае процессы формирования, сохранения и воспроизведения следов памяти о событиях прошлого происходят с искажениями, которые невозможно установить;
г) женщины, находящийся во второй половине периода беременности.

Перед началом КИПП необходимо тщательно оценить и отобрать события или какие-то их обстоятельства, наличие (или отсутствие) следов которых в памяти человека полиграфологу предстоит установить. Для того чтобы диагностика была успешной, а КИПП – результативным, на исследование целесообразно выносить те события или обстоятельства, которые достоверно сохранены в памяти исследуемого лица. Этим свойством, в частности, обладают следы событий прошлого, запечатленные в эмоциональной памяти человека: как показала практика, следы, сохранившиеся в эмоциональной памяти, сохраняются долгие годы, и их можно успешно диагностировать в ходе КИПП спустя 10-15 и более лет после совершенного преступления.

[Георгий Волокян]

Применение полиграфа при осуществлении оперативно-розыскной деятельности

После легализации применения полиграфа в 1993 году, КИПП активно используются субъектами оперативно-розыскной деятельности в целях получения ориентирующей информации.

Правовой основой использования КИПП в условиях ОРД является Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ. Правовое регулирование использования полиграфа субъектами ОРД (МВД, ФСБ, СВР и др.) регламентируется ведомственными правовыми нормативными актами (инструкциями).

КИПП, проводимое в условиях ОРД, получило наименование – опрос с использованием полиграфа (далее – ОИП), – которое было дано в соответствии с требованиями статьи 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности».

Неуклонный рост применения полиграфа в условиях ОРД обусловлен тем, что проведение ОИП даёт возможность:
а) получить от исследуемого лица фактические данные или выявить какие-то обстоятельства расследуемого события, которые имеют значение для своевременного проведения оперативно-розыскных мероприятий или расширения доказательственной базы;
б) конкретизировать действия обвиняемых лиц или устранить возникшие в ходе расследования противоречия;
в) обнаружить неизвестную дознанию, розыску или следствию информацию о преступлениях, совершенных исследуемым лицом;
г) ознакомить конкретное лицо с результатами проведенного исследования и, тем самым, побудить его к даче признательных показаний;
д) наконец, сузить круг лиц, попавших в сферу ОРД, отвести необоснованные подозрения от непричастных к противоправному деянию лиц и выявить истинных исполнителей такого деяния.

Прикладная эффективность КИПП определяется высокой достоверностью («точностью») процесса диагностирования следов скрываемых событий прошлого в памяти конкретного лица.

В связи с тем, что отечественная практика применения полиграфа еще не обобщила результативность использования КИПП в условиях ОРД, воспользуемся зарубежными данными.

По официальным данным Американской ассоциации полиграфологов, достоверность («точность») результатов, получаемых с помощью полиграфа, «в случае, когда хорошо подготовленный специалист работает методически корректно, составляет 85-95%» [8].

Приведенные данные совпадают с оценками министерства юстиции США, согласно которым достоверность ориентирующей следствие информации составляет 92%. Эта оценка результативности ОИП является весьма высокой, если учесть, что исследования с использованием полиграфа относятся к классу психологических методов (достоверность последних не превышает 0,75-0,8 или 75-80 %).

По сведениям спецслужб США, которые располагают высококвалифицированными полиграфологами, «количество ошибок в ходе проверок на полиграфе подозреваемых по уголовным делам составляет менее 1 %» [9] от общего числа таких проверок, выполненных при расследовании тяжких и особо тяжких преступлений.

Из последнего замечания следует, что эффективность прикладного применения полиграфа во многом зависит от квалификации специалиста: по мнению зарубежных и отечественных исследователей, результативность этого метода на 10 % зависит от качества работы прибора и на 90 % – от компетентности полиграфолога.

[Георгий Волокян]

ОИП, помимо упомянутых выше ограничений в применении, имеет оптимальную зону своего использования в практике. Мировой и отечественный опыт убедительно показали, что основной и наиболее востребованной областью приложения полиграфа являются сложные и тупиковые следственные ситуации: они постоянно встречаются в работе органов, осуществляющих ОРД, и, с точки зрения КИПП, их условно можно разделить на три группы.

К первой группе относятся ситуации, когда полностью отсутствует возможность получить необходимую для ОРД информацию иначе, как исследовав память конкретного человека.

Во вторую – попадают ситуации, когда необходимую для ОРД информацию можно получить традиционными методами и средствами (оперативно-розыскными, криминалистическими или иными), но это сопряжено с большими материальными или временными затратами, либо с привлечением значительных оперативных или людских ресурсов.

К третьей – относятся ситуации, при которых есть острая необходимость в срочном (в течение нескольких часов) получении информацию, а доступные методы и средства, применяемые в ОРД, не в состоянии обеспечить должного быстродействия, и добыть требуемую информацию можно только выполнив ОИП конкретного человека и установив наличие (или отсутствие) в его памяти соответствующих следов событий прошлого.

ОИП может оказаться весьма полезным при контроле проведении предъявления для опознания (далее – ПдО) и существенно расширить его возможности.

Криминалистика установила, в итоге ПдО достигается один из пяти результатов – опознание предъявляемого объекта, его неопознание, сходство с искомым объектом, а также его ложное опознание и ложное неопознание. Но, помимо указанных пяти, ПдО имеет шестой исход, который ранее не исследовался отечественной криминалистикой из-за отсутствия возможности его получения. Это – умышленное неопознание, т.е. намеренное сокрытие опознающим факта опознания предъявлявшегося ему объекта. Практика выполнения ОИП показала, что выявление умышленного неопознания – обычная задача, которая успешно решается с помощью полиграфа полиграфологами уже десятки лет.

Для иллюстрации эффективности применения ОИП в условиях ОРД приведем два примера из обзора «Обобщение практики использования возможностей полиграфа при расследовании преступлений» [10].

Первый пример – расследование уголовного дела по факту убийства З-вой (Амурская область). «До исчезновения З-ва сожительствовала с Б-вым, который характеризовался как агрессивный и жестокий человек. Б-в показал, что З-ва уехала в неизвестном направлении, а он в интересующее следствие время находился у знакомых. После того как в результате проверки следственным путем алиби подозреваемого не подтвердились, а местонахождение его брата (совершившего данное преступление – в соответствии с измененными показаниями Б-ва) установить не удалось, было принято решение … провести ОИП. Его применение превзошло все ожидания. Результаты указывали на то, что Б-в может быть причастен к совершению еще ряда аналогичных преступлений. Итогом кропотливого труда явилась добыча неоспоримых доказательств умышленного причинения смерти Б-вым своему отцу, находившемуся в розыске как без вести пропавшее лицо, сожительнице, а также знакомым Бар-ву и Г-ку. Приговором Амурского областного суда от 10 мая 2005 г. Б-в признан виновным во всех инкриминированных ему преступлениях и приговорен к длительному сроку лишения свободы».

Второй пример - уголовное дело, возбужденное по факту безвестного исчезновения У-ва из практики работы одной из прокуратур Челябинской области, в производстве которой находилось дело. «Был установлен гражданин, управлявший автомобилем, на котором, по показаниям У-вой, супруг уехал из дома. Водитель представил документы, указывающие на реализацию У-вой автомобиля, разыскиваемого сразу же после исчезновения. Данное обстоятельство, а также протоколы допросов родственников и соседей с высокой степенью вероятности позволили предположить совершение У-вой убийство своего мужа. Результаты ОИП соответствовали накопленному следствием материалу. Ознакомившись с заключением специалиста-полиграфолога, подозреваемая созналась в совершенном преступлении, указав и место сокрытия трупа».

В настоящее время различные федеральные ведомства страны ежегодно осуществляют несколько десятков тысяч ОИП, и количество таких опросов в интересах ОРД неуклонно растет.

[Георгий Волокян]

Применение полиграфа при производстве следственных и иных процессуальных действий

Несомненная эффективность использования полиграфа в ОРД побуждала следователей к поиску путей использования КИПП в своей деятельности.

Впервые в российской процессуальной практике полиграф был применен в 1994 г. в отношении В.Н.Синцова, арестованного по подозрению в измене Родине в форме шпионажа и выдаче государственной тайны иностранному государству, а также в неоднократном получении взяток. Решение следствия о применении полиграфа возникло на этапе, когда уже частично были собраны фактические доказательства о преступной деятельности обвиняемого, и требовалось установить некоторые обстоятельства противоправной деятельности Синцова. ОИП проводился в ходе допроса, и его результаты, свидетельствовавшие о причастности Синцова в преступной деятельности, были представлены в форме заключения специалиста. Однако, несмотря на усилия Главной военной прокуратуры, включившей полученные в итоге ОИП данные в обвинительное заключение, они не были учтены при составлении приговора.

В последние годы ХХ века был отмечен еще ряд случаев проведения ОИП в ходе допросов, однако такая практика применения полиграфа в интересах следствия была подвергнута обоснованной критике со стороны процессуалистов и вскоре была прекращена.

В конце 1990-х годов сформировался иной путь использования КИПП в интересах следствия. В частности, в рамках поручений на выполнение оперативно-розыскных мероприятий следователь давал задание органу дознания на проведение ОИП и полученные в итоге выполнения задания результаты приобщал к делу в виде выписки из справки по ОИП. Далее, придав такой выписке статус «иных документов» (пункт 6 части 2 статьи 74 УПК РФ), следователь оперировал ею как доказательством, а представленные в ней результаты отражал в обвинительном заключении.

Большую роль в дальнейшем продвижении КИПП в процессуальную практику сыграл Федеральный закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ. Летом того же года специалисты Института криминалистики ФСБ России впервые в стране выполнили КИПП в форме экспертизы, которая получила наименование – судебно-психофизиологическая экспертиза с применением полиграфа (далее – СПфЭ). Объектом СПфЭ, в широком смысле, является память человека как неотъемлемая составная часть его психики, а объектом конкретного СПфЭ – память человека, направленного для производства экспертизы по конкретному делу, а также материалы этого дела. Предметом конкретного СПфЭ является установление фактических данных, которые представляют интерес для конкретного уголовного дела и сформулированы в виде конкретных вопросов, ответы на которые предстоит дать эксперту-полиграфологу в результате проведенного им исследования.

За прошедшие годы накоплен значительный опыт проведения СПфЭ, который дает основание констатировать, что новый вид экспертизы оказался востребованным, и результаты многих десятков СПфЭ были признаны судами различных инстанций в качестве доказательств.

Вместе с тем, следует отметить, что технология и практика производства СПфЭ находится еще в стадии становления, и многие вопросы методического, организационного, технического и иного характера продолжают оставаться неурегулированными. И прежде всего требует скорейшего решения вопрос о методике производства СПфЭ.

Разработанная группой специалистов «Видовая экспертная методика производства психофизиологического исследования с использованием полиграфа» [11] (далее – «Видовая методика») была введена в действие без соответствующего её испытания одним из негосударственных экспертных учреждений и в последующем получила значительное распространение практике производства СПфЭ. Вскоре было установлено, что «Видовая методика» содержит целый ряд недостатков и грубых ошибок. Эта методика неверно определила объект СПфЭ и компетенцию эксперта-полиграфолога, которые, в свою очередь, неизбежно повлекли за собой ошибочное формулирование вопросов, выносимых на исследование, и выводов по результатам проведенной экспертизы. В итоге, получаемые с помощью «Видовой методики» результаты экспертизы носят уязвимый характер и могут быть легко отклонены судом. В связи с этим государственным органам, негосударственным организациям и полиграфологам было рекомендовано воздержаться от производства СПфЭ по «Видовой методике» до создания её научно-обоснованного аналога.

В настоящее время Институтом криминалистики ФСБ России разработана и уже проходит испытание в реальных условиях «Методика производства судебных психофизиологических экспертиз с применением полиграфа».

Столь же актуальным является вопрос о квалификации полиграфологов, осуществляющих производство СПфЭ: подавляющее большинство полиграфологов не обладает необходимым уровнем знаний для производства таких экспертиз.

[Георгий Волокян]

СПфЭ и ОИП являются различными формами КИПП и, естественно, базируются на единых методических принципах. Вместе с тем, несмотря на методологическое единство, технология ОИП, в ходе которого специалист-полиграфолог имеет значительную свободу в выборе тех или иных методических средств, существенно отличается от технологии СПфЭ, которая обязывает эксперта-полиграфолога строго соблюдать требования судебно-экспертной деятельности. Многие полиграфологи, привыкнув к использованию полиграфа в условиях ОРД, не знают, что технологии исследования памяти человека в ходе ОИП и при производстве СПфЭ существенно отличаются.

По итогам производства экспертизы полиграфолог составляет «Заключение эксперта» и представляет вывод СПфЭ, который в силу природы идеальных следов неизменно является вероятным, и вероятностный принцип выявления у человека скрываемых следов событий прошлого (скрываемой им информации) не умаляет прикладной эффективности этого вида экспертиз. При этом если «при методически корректном обращении к памяти человека были обнаружены реакции на вопросы, касающиеся обстоятельства расследуемого события, это свидетельствует о наличии в памяти человека следов этого обстоятельства. В подобной ситуации эксперт-полиграфолог формулирует вывод следующего содержания: «в памяти подэкспертного имеется информация о том, что…. (например, потерпевшему был нанесен удар ножом в спину). Данный факт установлен экспертом с вероятностью 0,95 (95%)»… (В противоположном случае) … эксперт формулирует вывод в следующей редакции: «в памяти подэкспертного отсутствует информация о том, что (например, «подэкспертный наносил удары ножом в грудь г-ну А.»)». Данный факт установлен экспертом с вероятностью 0,95 (95%)» [12].

Для производства КИПП в форме СПфЭ полиграфолог обязан пройти специальную подготовку, обладать глубокими знаниями в области теории и практики проведения КИПП в процессуальных условиях и иметь соответствующую государственную аттестацию; однако реальная система подготовки полиграфологов-криминалистов в настоящее время только начинает формироваться.

Описанная ситуация усложняется еще и тем, что некоторые модели отечественных компьютерных полиграфов, с которыми приходится работать экспертам-полиграфологам при производстве СПфЭ, не пригодны для методически корректного проведения таких экспертиз.

Существующие в настоящее время трудности периода становления СПфЭ, с одной стороны, и реальная необходимость применения полиграфа в интересах следствия, с другой, привели к формированию «обходного пути» в достижения цели. В частности, следователь (избегая употреблять термин «ОИП») поручал полиграфологу провести психофизиологическое исследование конкретного лица. Далее, получив от полиграфолога «Заключение специалиста» с результатами исследования, вызывал его на допрос, составлял протокол допроса специалиста и, тем самым, процессуально закреплял полученный от полиграфолога результат исследования. В итоге заключение специалиста уравнивалось с заключением эксперта и нередко представлялось в суд в качестве доказательства.

Устраняя указанное несовершенство в толковании функций эксперта и специалиста, Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2010 года № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам» разъяснило, что «специалист не проводит исследование … доказательств…, а лишь высказывает суждение по вопросам, поставленным перед ним сторонами. Поэтому, в случае проведения исследования, должна быть проведена судебная экспертиза» (пункт 20).

Приведенное разъяснение оказало определяющее влияние на практику использования полиграфа при раскрытии и расследовании преступлений. Оно установило, что полиграфолог:
а) в условиях ОРД проводит КИПП в форме ОИП и по его итогам составляет «Заключение специалиста», которое не имеет процессуального значения;
б) в процессуальных условиях проводит КИПП исключительно в форме СПфЭ и по её итогам составляет «Заключение эксперта».

В случае методически корректного выполнения СПфЭ полиграфолог диагностирует наличие в памяти человека следы скрываемых событий прошлого с высокой степенью вероятности и, в итоге, получает от человека информацию в строго научном понимании этого термина. Практика производства СПфЭ показала, что установить отсутствие в эмоциональной памяти человека следов событий прошлого существенно проще, чем определить их наличие.

Именно способность СПфЭ выступать «средством защиты», позволяющим уберечь подэкспертного от выдвигаемых против него необоснованных обвинений, является основной причиной необходимости скорейшей разработки научно-обоснованной технологии (методики) данного вида экспертизы.

[Георгий Волокян]

Ссылки:


Лурия А.Р. Психология в определении следов преступления // Научное слово. 1928. № 3. С. 81.
Негативное отношение к применению полиграфа в правоохранительных целях сложилось в СССР в 1930-е годы и определялось исключительно идеологическими установками, полагавшими, что «в судопроизводстве не могут быть использованы … различные антинаучные и нравственно недопустимые методы, например, лайдетектор, … и тому подобные, часто используемые в полицейской и судебной практике империалистических государств» (Криминалистика / Под ред. И.Ф. Пантелеева и Н.А. Селиванова. – М.: Юрид. лит., 1984. С. 30).
Психофизиология / Под ред. Ю.И. Александрова. – 3-е изд. – СПб.: Питер, 2012. С. 113.
Данилова Н.Н. Психофизиология. – М.: Аспект Пресс, 1999. С. 130.
Психофизиология, … С. 102-103.
Яблоков Н.П. Криминалистика. – М.: Изд-во НОРМА, 2000. С. 73.
Примером грубого нарушения указанного требования является случай из американской полицейской практики, ставший хрестоматийным. У 18-летнего Питера Рейли жестоким образом была убита мать, и подозрение пало на сына. Физически истощенного и голодного Питера в полиции подвергли сначала «интенсивному допросу» и сразу после этого принудили к проверке на полиграфе, результаты которого показали, что он лжет. Проводивший проверку оператор сумел убедить Питера в непогрешимости результатов, и тот решил, что, по-видимому, совершил убийство в состоянии невменяемости, «признался» в содеянном и был осужден. Лишь спустя несколько лет была установлена невиновность Рейли, и был задержан настоящий убийца его матери.
Polygraph: issues and answers // Polygraph. 1996. V. 25. № 2. P. 138-139.
The accuracy and utility of polygraph testing // Department of Defense, Washington, D.C. 1984. P. 63.
Приложение к письму Генеральной прокуратуры РФ от 14.02.2006 г. № 28-15-05 (на семи листах).
Видовая экспертная методика производства психофизиологического исследования с использованием полиграфа // Инструментальная детекция лжи: реалии и перспективы использования в борьбе с преступностью: Материалы международного научно-практического форума. Саратов: СЮИ МВД России, 2006. С. 90-96.
Орлов Ю.К., Холодный Ю.И. Судебно психофизиологическая экспертиза с применением полиграфа: проблема допустимости // Вестник Академии экономической безопасности МВД России. 2009. № 12. С. 87.