Iwanow R.S.
29.01.2017, 00:10
Холодный Ю.И., Борисова О.А. Экспертиза с применением полиграфа при расследовании преступлений коррупционной направленности // Противодействие преступлениям коррупционной направленности: материалы Международной научно-практической конференции, посвященной выдающемуся российскому ученому Николаю Сергеевичу Алексееву (Москва, 27 октября 2016 года) / под общ. ред. А.И. Бастрыкина. – М.: Академия Следственного комитета Российской Федерации, 2016. С. 518-523.
Экспертиза с применением полиграфа при расследовании преступлений коррупционной направленности
Коррупция является одним из остро негативных явлений в жизни российского общества, и весомую часть деятельности правоохранительных органов, в частности – Следственного комитета (далее – СК), России составляет борьба с преступлениями коррупционной направленности (далее – ПКН).
Из практики хорошо известно, что расследование ПКН сопряжено, как правило, со значительными сложностями. Это обусловлено тем, что участники таких преступлений тщательно скрывают их, маскируя свои деяния под внешне законные действия: сами преступления совершаются без свидетелей, и их материальные следы часто не остаются, либо заблаговременно уничтожаются.
Вместе с тем, криминалистически значимая информация о расследуемом ПКН всегда остаётся: она хранится в памяти участников этих деяний. Но добыть требуемую следствию информацию (т.е. склонить участников преступления к материализации следов памяти при даче показаний в ходе допросов) удаётся далеко не всегда, а порой – и просто невозможно.
В итоге в собранном в ходе предварительного следствия материале «зачастую преобладают косвенные доказательства, требующие многоступенчатой процедуры доказывания с исследованием самых различных связей между расследуемым событием и явлениями действительности (причинных, временных и т.д.)» /1/.
Чтобы снизить в добытом следствием материале долю косвенных доказательств, необходим творческий подход к организации следствия, требуется «тщательное изучение личности обвиняемых и выяснение индивидуальной роли каждого должностного в совершении преступления» /2/.
В таких ситуациях существенную помощь следствию оказывает судебная психофизиологическая экспертиза с применением полиграфа (далее – СПфЭ): она позволяет диагностировать у человека наличие/отсутствие в памяти следов событий прошлого (в частности, ПКН) «и, как следствие, выявление у него информации, которую он стремится скрыть» /3/.
При расследовании ПКН складываются наиболее благоприятные (по сравнению с иными видами преступлений, например – насильственного характера) условия для использования полиграфа: коррупционные деяния совершаются лицами не из социальных низов, готовятся обдуманно, при здравом уме, ясном сознании, и, как следствие, лучше сохраняются в памяти. Именно поэтому «рекомендовалось органам следствия назначать производство СПфЭ обвиняемых и подозреваемых по уголовным делам указанной категории во всех случаях, когда … представляется такая возможность» /4/.
Приведенная рекомендация была высказана два года назад. В последующем были указаны классы ситуаций, когда производство СПфЭ является весьма желательным или просто необходимым.
Прежде всего, производство СПфЭ по делам, связанным с ПКН, следует осуществлять в тех случаях, когда имеется «наличие запроса (или даже требования) на проведение исследования с применением полиграфа, на котором настаивает сам обвиняемый или подозреваемый, стремящийся предоставить следствию данные в свою защиту» /5/.
Второй класс ситуаций, при которых производство СПфЭ весьма желательно и может сэкономить время на этапе предварительного следствия, это – случаи, когда один человек что-то утверждает (например, передачу взятки), а второй это что-то отрицает. Мировая и отечественная практика использования полиграфа давно показала, что в подобных ситуациях установить истинную информацию о произошедшем удается в 100 % случаев.
Для иллюстрации сказанного приведем ординарный пример из практики, когда при расследовании ПКН, подпадающего под действие ч. 3 ст. 160 УК РФ, было осуществлена СПфЭ некоего А. Выводы экспертизы, признанные судом в качестве доказательств, убедительно констатировали, что А., используя своё служебное положение, выписал своему подчиненному Б. материальную помощь. Далее, последний получил причитающиеся ему деньги, отдал их А., и тот присвоил выделенную сумму.
Часто при проведении предварительного следствия – в том числе по делам, связанным с ПКН – складываются ситуации, когда отсутствует возможность получить необходимую информацию традиционными методами и средствами розыска, дознания или криминалистики, и имеются только показания единственного человека, но насколько они отражают ход реальных событий – неизвестно. Воспользовавшись возможностями СПфЭ и исследовав подэкспертного, можно установить (диагностировать) наличие или отсутствие в его памяти информации, которая необходима следствию.
Ознакомление с некоторыми предварительными расследованиями по делам, связанным с ПКН и проводимым органами различных федеральных ведомств России, показало, что, хотя технология производства СПфЭ к настоящему моменту разработана уже в достаточной мере /6/ и успешно применяется, тем не менее, многое еще предстоит сделать для её широкого внедрения в практику.
В настоящее время можно уверенно констатировать, что производство СПфЭ по коррупционным делам, учитывая большой социальный резонанс таких преступлений, осуществляется явно не в той мере, как того требует практика: редко в каких регионах страны использование полиграфа в процессуальном порядке по ПКН превышает 3 % от общего числа проводимых экспертиз. И причин тому несколько.
Первая из причин – недостаточное количество полиграфологов, обладающих уровнем знаний и навыков для производства СПфЭ. Известны случаи, когда отдельные полиграфологи и даже экспертные учреждения ведомств отказываются от производства СПфЭ из-за отсутствия квалификационных специалистов.
Во-вторых, криминалистические и экспертные подразделения, которые осуществляют применение полиграфа в процессуальном порядке, не уделяют должного внимания разработке тактики производства СПфЭ по делам, связанным с ПКН. Для иллюстрации достаточно упомянут, что на прошедшем в сентябре с.г. в Калуге семинаре-совещании полиграфологов СК России и профильной конференции /7/, на которых было уделено значительное внимание тематике использования полиграфа в правоохранительной практике, вопросы специфики производства СПфЭ по отдельным видам преступлений – в частности, по ПКН – не стали предметом обсуждения.
В-третьих, в силу двух указанных выше причин криминалистические и экспертные подразделения в недостаточной мере владеют теоретическими аспектами производства СПфЭ: как следствие, они не умеют отстаивать научную обоснованность этих экспертиз, допустимость использования их результатов в уголовном процессе /8/ и вяло пропагандируют использование полиграфа в процессуальном порядке. В итоге, следователи, занятые расследованием уголовных дел – в том числе, связанным с ПКН – не знают о возможностях СПфЭ, её эффективности и полезности в ходе следствия.
В-четвертых, использование полиграфа в процессуальном порядке осуществляется в различных ведомствах по разным методикам. Межведомственная попытка унифицировать технологию экспертного исследования с помощью полиграфа, предпринятая в 2015-2016 годах, пока не привела к желанному результату: обсуждаемый в настоящее время проект «Методики производства судебных психофизиологических экспертиз с применением полиграфа», подготовленный группой специалистов ряда ведомств, не выдерживает критики и не может быть рекомендован к практическому использованию.
Наконец, в-пятых, для квалифицированного производства СПфЭ, вообще, и по ПКН, в частности, эксперт-полиграфолог должен иметь время для качественной подготовки к ней и последующего компетентного выполнения.
Как уже отмечалось ранее, «в органах ФСБ нагрузка на одного полиграфолога составляет около 50-60 исследований в год» /9/, что существенно ниже нормативов, установленных действующей в СК России инструкцией, которая регламентирует применение полиграфа в ведомстве. Согласно этой инструкции (пункт 4.6), «расчетная нагрузка на полиграфолога составляет 3 психофизиологических исследования (ПФИ) в неделю и не более 120 ПФИ в год (без учета дополнительно затрачиваемого времени на участие в проведении иных процессуальных действий, служебных мероприятий и т.д.)». В настоящее время СК России разрабатывает новую ведомственную инструкцию, но норматив, к сожалению, остаётся таким же завышенным.
Таким образом, завершая статью, следует подчеркнуть, что требуются значительные совместные усилия методического, кадрового и организационно-административного характера с тем, чтобы СПфЭ – при всей её прикладной эффективности – заняла подобающее ей место в арсенале средств, используемых следователем при расследовании ПКН.
Экспертиза с применением полиграфа при расследовании преступлений коррупционной направленности
Коррупция является одним из остро негативных явлений в жизни российского общества, и весомую часть деятельности правоохранительных органов, в частности – Следственного комитета (далее – СК), России составляет борьба с преступлениями коррупционной направленности (далее – ПКН).
Из практики хорошо известно, что расследование ПКН сопряжено, как правило, со значительными сложностями. Это обусловлено тем, что участники таких преступлений тщательно скрывают их, маскируя свои деяния под внешне законные действия: сами преступления совершаются без свидетелей, и их материальные следы часто не остаются, либо заблаговременно уничтожаются.
Вместе с тем, криминалистически значимая информация о расследуемом ПКН всегда остаётся: она хранится в памяти участников этих деяний. Но добыть требуемую следствию информацию (т.е. склонить участников преступления к материализации следов памяти при даче показаний в ходе допросов) удаётся далеко не всегда, а порой – и просто невозможно.
В итоге в собранном в ходе предварительного следствия материале «зачастую преобладают косвенные доказательства, требующие многоступенчатой процедуры доказывания с исследованием самых различных связей между расследуемым событием и явлениями действительности (причинных, временных и т.д.)» /1/.
Чтобы снизить в добытом следствием материале долю косвенных доказательств, необходим творческий подход к организации следствия, требуется «тщательное изучение личности обвиняемых и выяснение индивидуальной роли каждого должностного в совершении преступления» /2/.
В таких ситуациях существенную помощь следствию оказывает судебная психофизиологическая экспертиза с применением полиграфа (далее – СПфЭ): она позволяет диагностировать у человека наличие/отсутствие в памяти следов событий прошлого (в частности, ПКН) «и, как следствие, выявление у него информации, которую он стремится скрыть» /3/.
При расследовании ПКН складываются наиболее благоприятные (по сравнению с иными видами преступлений, например – насильственного характера) условия для использования полиграфа: коррупционные деяния совершаются лицами не из социальных низов, готовятся обдуманно, при здравом уме, ясном сознании, и, как следствие, лучше сохраняются в памяти. Именно поэтому «рекомендовалось органам следствия назначать производство СПфЭ обвиняемых и подозреваемых по уголовным делам указанной категории во всех случаях, когда … представляется такая возможность» /4/.
Приведенная рекомендация была высказана два года назад. В последующем были указаны классы ситуаций, когда производство СПфЭ является весьма желательным или просто необходимым.
Прежде всего, производство СПфЭ по делам, связанным с ПКН, следует осуществлять в тех случаях, когда имеется «наличие запроса (или даже требования) на проведение исследования с применением полиграфа, на котором настаивает сам обвиняемый или подозреваемый, стремящийся предоставить следствию данные в свою защиту» /5/.
Второй класс ситуаций, при которых производство СПфЭ весьма желательно и может сэкономить время на этапе предварительного следствия, это – случаи, когда один человек что-то утверждает (например, передачу взятки), а второй это что-то отрицает. Мировая и отечественная практика использования полиграфа давно показала, что в подобных ситуациях установить истинную информацию о произошедшем удается в 100 % случаев.
Для иллюстрации сказанного приведем ординарный пример из практики, когда при расследовании ПКН, подпадающего под действие ч. 3 ст. 160 УК РФ, было осуществлена СПфЭ некоего А. Выводы экспертизы, признанные судом в качестве доказательств, убедительно констатировали, что А., используя своё служебное положение, выписал своему подчиненному Б. материальную помощь. Далее, последний получил причитающиеся ему деньги, отдал их А., и тот присвоил выделенную сумму.
Часто при проведении предварительного следствия – в том числе по делам, связанным с ПКН – складываются ситуации, когда отсутствует возможность получить необходимую информацию традиционными методами и средствами розыска, дознания или криминалистики, и имеются только показания единственного человека, но насколько они отражают ход реальных событий – неизвестно. Воспользовавшись возможностями СПфЭ и исследовав подэкспертного, можно установить (диагностировать) наличие или отсутствие в его памяти информации, которая необходима следствию.
Ознакомление с некоторыми предварительными расследованиями по делам, связанным с ПКН и проводимым органами различных федеральных ведомств России, показало, что, хотя технология производства СПфЭ к настоящему моменту разработана уже в достаточной мере /6/ и успешно применяется, тем не менее, многое еще предстоит сделать для её широкого внедрения в практику.
В настоящее время можно уверенно констатировать, что производство СПфЭ по коррупционным делам, учитывая большой социальный резонанс таких преступлений, осуществляется явно не в той мере, как того требует практика: редко в каких регионах страны использование полиграфа в процессуальном порядке по ПКН превышает 3 % от общего числа проводимых экспертиз. И причин тому несколько.
Первая из причин – недостаточное количество полиграфологов, обладающих уровнем знаний и навыков для производства СПфЭ. Известны случаи, когда отдельные полиграфологи и даже экспертные учреждения ведомств отказываются от производства СПфЭ из-за отсутствия квалификационных специалистов.
Во-вторых, криминалистические и экспертные подразделения, которые осуществляют применение полиграфа в процессуальном порядке, не уделяют должного внимания разработке тактики производства СПфЭ по делам, связанным с ПКН. Для иллюстрации достаточно упомянут, что на прошедшем в сентябре с.г. в Калуге семинаре-совещании полиграфологов СК России и профильной конференции /7/, на которых было уделено значительное внимание тематике использования полиграфа в правоохранительной практике, вопросы специфики производства СПфЭ по отдельным видам преступлений – в частности, по ПКН – не стали предметом обсуждения.
В-третьих, в силу двух указанных выше причин криминалистические и экспертные подразделения в недостаточной мере владеют теоретическими аспектами производства СПфЭ: как следствие, они не умеют отстаивать научную обоснованность этих экспертиз, допустимость использования их результатов в уголовном процессе /8/ и вяло пропагандируют использование полиграфа в процессуальном порядке. В итоге, следователи, занятые расследованием уголовных дел – в том числе, связанным с ПКН – не знают о возможностях СПфЭ, её эффективности и полезности в ходе следствия.
В-четвертых, использование полиграфа в процессуальном порядке осуществляется в различных ведомствах по разным методикам. Межведомственная попытка унифицировать технологию экспертного исследования с помощью полиграфа, предпринятая в 2015-2016 годах, пока не привела к желанному результату: обсуждаемый в настоящее время проект «Методики производства судебных психофизиологических экспертиз с применением полиграфа», подготовленный группой специалистов ряда ведомств, не выдерживает критики и не может быть рекомендован к практическому использованию.
Наконец, в-пятых, для квалифицированного производства СПфЭ, вообще, и по ПКН, в частности, эксперт-полиграфолог должен иметь время для качественной подготовки к ней и последующего компетентного выполнения.
Как уже отмечалось ранее, «в органах ФСБ нагрузка на одного полиграфолога составляет около 50-60 исследований в год» /9/, что существенно ниже нормативов, установленных действующей в СК России инструкцией, которая регламентирует применение полиграфа в ведомстве. Согласно этой инструкции (пункт 4.6), «расчетная нагрузка на полиграфолога составляет 3 психофизиологических исследования (ПФИ) в неделю и не более 120 ПФИ в год (без учета дополнительно затрачиваемого времени на участие в проведении иных процессуальных действий, служебных мероприятий и т.д.)». В настоящее время СК России разрабатывает новую ведомственную инструкцию, но норматив, к сожалению, остаётся таким же завышенным.
Таким образом, завершая статью, следует подчеркнуть, что требуются значительные совместные усилия методического, кадрового и организационно-административного характера с тем, чтобы СПфЭ – при всей её прикладной эффективности – заняла подобающее ей место в арсенале средств, используемых следователем при расследовании ПКН.