Судебные психологическая и психофизиологическая экспертизы: по-прежнему врозь?

[Алексей Николаев]

Доклад С.С. Шипшина "Судебные психологическая и психофизиологическая экспертизы: по-прежнему врозь?" на международной конференции специалистов-полиграфологов в г. Сочи 11-14.10.2011 г. Опубликован в сборнике материалов конференции, с. 268 - 272.
Интересный дискуссионный доклад о путях развития психологической и психофизиологической экспертиз.

Автор С.С. Шипшин, к.пс.н., доцент, заместитель начальника
Южного регионального центра судебной экспертизы Минюста России
г. Ростов-на-Дону

[Алексей Николаев]

Судебные психологическая и психофизиологическая экспертизы: по-прежнему врозь?

Вопрос, который вынесен в заголовок, в последнее время все чаще возникает у специалистов, занимающихся исследованием психической деятельности человека в юридически значимой ситуации. это связано с тем, что как психологическое, так и психофизиологическое экспертное исследование позволяют следствию и суду оценить достоверность показаний процессуальных лиц о юридически значимых событиях. Потребность в специальных знаниях в области психологии и психофизиологии у правоохранительных органов высока, поскольку эти науки способны исследовать нематериальные психические явления (в том числе память человека, одну из важнейших составляющих когнитивной сферы человека).
Систематическое использование полиграфа при расследовании преступлений в россии насчитывает уже два десятилетия; в последнее десятилетие опрос на полиграфе переходит на новый процессуальный уровень – используется в форме судебной экспертизы. Это породило неоднозначную реакцию, как в экспертном сообществе, так и у юристов (следователей и судей). в данной небольшой статье эти сомнения не попадают в фокус изучения проблемы, а потому представляется необходимым остановиться на некоторых важный вопросах, решение которых может расширить возможности психологического и психофизиологического экспертного исследования в уголовном судопроизводстве.
1. Рассматривая историю развития психологической и психофизиологической экспертизы с применением полиграфа, следует отметить, что обе пережили детскую болезнь «присвоения себе чужого» - обе на раннем этапе своего развития пытались «присвоить» решение вопросов, не относящихся к их компетенции – оценку достоверности показаний исследуемого лица (правда, не без одобрения инициаторов исследований – следствия и судов). В первые два десятилетия 20 века психологи-эксперты оценивали достоверность (иными словами, правдивость) показаний человека-свидетеля, изучая его память. это привело к тому, что юридическое сообщество негативно отреагировало на вторжение психологов в сферу, традиционно являющуюся прерогативой суда, что соответствующим образом сказалось и на развитии психологической экспертизы [1]. Если говорить о психофизиологической экспертизе с использованием полиграфа, то в настоящее время идет процесс преодоления этой «болезни»: все реже встречаются заключения, в которых полиграфолог на основании изучения следов памяти делает вывод об установлении им фактических обстоятельств дела (например, х проехал на красный, запрещающий сигнал светофора или y наносил один удар ногой n), что относится к исключительной компетенции следователя или суда. следует заметить, что является удивительным факт, что никто из юристов не опротестовал заключения таких экспертиз на том основании, что эксперт вышел за пределы не просто своей научной компетенции, но подменил собой следствие или суд.

2. Если остановиться на теоретических вопросах, то очевидно, что психологическая и психофизиологическая экспертизы «генетически» связаны друг с другом.
Во-первых, психофизиология лежит на стыке двух материнских наук – психологии и физиологии (прежде всего, физиологии высшей нервной деятельности). Обе исследуют психические явления (в данном случае память) на разный уровнях, используя собственную методологию и инструментарий.
Во-вторых, традиционная классификация судебных экспертиз относила психологическую экспертизу в качестве родовой к классу судебно-медицинских и психофизиологических (А.Р.Шляхов) [2]. При этом – парадокс! Собственно психофизиологическая экспертиза в данной классификации отсутствует: речь идет о трех родах медицинской экспертизы, а также - о судебно-психиатрической, судебно-психологической, а также комплексной судебной психолого-психиатрической. Иными словами, психофизиологический уровень исследования психики был включен в психологическую экспертизу. Следует отметить, что в рамках данной классификации, классы составляют экспертные исследования, объединенные общностью знаний, служащих источником формирования теоретических и методических основ судебных экспертиз, и объектов, исследуемых на базе этих знаний. Очевидно, что объектом медицины, психофизиологии и психологии в самом общем понимании является человек. Впрочем, человек является объектом изучения и в других областях научного знания (биологии, юриспруденции, социологии, криминологии и т.д.). Если исходить из состояния науки конца 19 – начала 20 веков, то, наверное, можно было бы согласиться с тем, что медицина, психофизиология и психология в тот период были в существенной степени объединены той самой общностью знаний о человеке, и вряд ли можно было серьезно говорить о психологии как самостоятельном виде научного знания, притом, что после создания В.Вундтом, Т.Рибо, П.Жане лабораторий экспериментальной психологии психология стала претендовать на статус независимой университетской дисциплины. В определенной степени можно говорить, что медицина и психофизиология и на современном этапе выявляют большую теоретическую и методологическую близость, нежели медицина и психология в целом.
За период своего развития в двадцатом веке – начале двадцать первого века психология, зарождавшаяся в недрах медицины и философии, стала действительно самостоятельной наукой, обладающей собственным категориальным аппаратом, методологией, сложной структурой, включающей ставшие традиционными области психологического знания и значительное количество междисциплинарных направлений научных исследований. Это обстоятельство с очевидностью выводит судебно-психологическую экспертизу за рамки класса медицинских экспертиз. Кроме того, обозначение класса экспертиз как психофизиологических, в том числе, также вызывает несогласие уже потому, что психофизиология, являясь междисциплинарной наукой, лежащей на стыке общей, дифференциальной психологии и физиологии, входит в качестве составляющей в систему психологической науки. То есть психологическая экспертиза, базирующаяся на концептуальном и методологическом аппарате общей психологии, вряд ли может являться родовой по отношению к классу психофизиологической экспертизы. Учитывая эти обстоятельства, следует, что психологическая экспертиза является самостоятельным классом судебной экспертизы. Констатируя тот факт, что психологическая экспертиза является классом судебной экспертизы, мы сталкиваемся с вопросом о том, какие экспертизы могут быть родовыми в данном классе, а какие представляют собой виды судебной экспертизы. В данном случае мы можем говорить, что родовыми являются: а) экспертиза личности в уголовном процессе; б) экспертиза личности в гражданском процессе; в) экспертиза личности несовершеннолетнего участника процесса; г) психофизиологическая экспертиза [3]. При этом необходимо отметить, что психофизиологическая экспертиза с использованием полиграфа является только одним из видов психофизиологической экспертизы: достаточно вспомнить разработанную во ВНИИСЭ (ныне РФЦСЭ при Минюсте России) психофизиологическую экспертизу водителя-участника ДТП. Отметим, что и ранние взгляды одного из методологов внедрения полиграфа в уголовный процесс Ю.И.Холодного в определенной степени также отражали этот подход: в 90-е годы он отмечал, что «наиболее простым – с юридической точки зрения - вариантом внедрения полиграфа в процессуальную сферу является включение его в экспертизу (например, судебно-психологическую) в качестве частного метода». Кроме того, этот подход реализован в системе СЭУ Минюста России: в начале двухтысячных годов там разработана программа подготовки экспертов по специальности: «Психология и психофизиология человека» (20.1).
В-третьих, в основе опроса на полиграфе лежит метод сопряженной моторной методики А.Р.Лурия, который изучал реакции подэкспертного как на психофизиологическом уровне (моторная реакция), так и на психологическом уровне (качество речевой реакции), используя традиционный психологический метод – метод изучения ассоциаций, модифицировав его применительно к задачам криминалистики в ассоциативный эксперимент.

[Алексей Николаев]

3. Предметом судебно-психологической экспертизы является психическая деятельность человека в ее целостности и взаимообусловленности в юридически значимой ситуации. При этом объектами могут служить различные психические явления (когнитивные процессы, личность, психическое состояние и т.д.), а также сама юридически значимая ситуация, обусловливающая специфику протекания психической деятельности человека. Исследование этих объектов позволяет выявить юридически значимые способности и возможности человека в криминальной ситуации (в случае исследования правонарушителя, речь идет о его способности и возможности осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, в случае свидетеля и потерпевшего – о способности и возможности адекватного восприятия, запоминания и воспроизведения юридически значимой информации, а также о его способности понимать характер и значение совершавшихся в отношении него действий). При этом, независимо от вида экспертизы (обвиняемого, свидетеля или потерпевшего) всегда наличествует экспертная задача исследования особенностей памяти подэкспертного как условия его способности не только сохранять юридически значимую информацию, но и способности осознавать происходящее, адекватно отражать его внешнюю сторону и внутреннее содержание (очевидно, что оценивание сущности явлений и событий объективной реальности и субъективного отношения к ним требует активной работы памяти). В то же время содержание памяти подэкспертного применительно к конкретной юридически значимой ситуации, с одной стороны, вряд ли возможно установить при современном уровне развития науки, а с другой, эта задача не входит в компетенцию эксперта. Кроме того, следует подчеркнуть, что выявление следов памяти не является самоцелью: что может дать суду информация о том, что подсудимый обнаруживает в своей памяти следы о неком криминальном деянии, если он страдает психическим расстройством, которое препятствует осознанию им этой информации, или в момент исследуемых событий он находился в юридически значимом эмоциональном состоянии, которое существенно изменило его сознание и психическую деятельность.
Как исследуется память человека в судебно-психологической экспертизе? Если особенности памяти человека изучаются традиционными патопсихологическими диагностическими методами (например, 10 слов, пиктограммы и др.), то возможное ее содержание применительно к криминальному событию (в качестве частной задачи) может быть выявлено несколькими методами.
Во-первых, «нестареющим» ассоциативным экспериментом, с использованием вербальных стимулов отражающих как содержание, так и динамику криминального события. Он позволяет выявлять наличие признаков «охраняемой» субъектом информации, при обращении к которой отмечается рост психической напряженности, вызывающий изменения реакций подэкспертного.
Во-вторых, в системе СЭУ Минюста России длительное время используется метод опосредованной ретроспективной диагностики психического состояния [4], который, базируясь на цветоассоциативном эксперименте и статистической обработке получаемой информации, позволяет, обращаясь к эмоциональной памяти человека, отражать динамику и содержание психического состояния в юридически значимой ситуации. При этом выявляется возможное несоответствие между информацией о состоянии в криминальной ситуации, даваемой подэкспертным, и той, что хранится на уровне эмоциональной памяти.
Дополнение исследования психики процессуального лица процедурой опроса на полиграфе в качестве частного метода в рамках психологической (комплексной) экспертизы расширяет возможности экспертизы при решении экспертных задач, ставящихся на разрешение следствием и судом. Как показывает практика Южного РЦСЭ Минюста России, совместное с полиграфологами исследование, проводимое в отношении подсудимых по «неочевидным» делам, позволяет получать взаимодополняемые результаты с помощью психологических и психофизиологических методов, усиливая их доказательственное значение.
4. В заключение этой, не лишенной дискуссионности, статьи хотелось бы подчеркнуть, что развитие и психологической, и психофизиологической экспертиз будет определяться как развитием криминалистики и наук, лежащих в их основе, так и судебной и следственной практикой. Эти экспертизы будут востребованы в качестве однородных, и в этом плане их развитие будет протекать самостоятельно. В то же время существуют точки пересечения, определяемые близостью теоретических основ, сходством экспертных задач и потребностями практики, которые могут позволить решать вопросы следствия и суда при расследовании и рассмотрении особо сложных преступлений комплексно, с применением методических подходов и инструментария, существующих в психологической и психофизиологической экспертизах. И в этом видится возможность совместного «взаимовыгодного» развития данных направлений судебной экспертизы. Однако это требует серьезных изысканий, как теоретического, так и практического характера. Но, как говорят, дорогу осилит идущий.

1. Коченов М.М. Судебно-психологическая экспертиза: теория и практика. Избранные труды. М.: Генезис, 2010
2. Зинин А.М., Майлис Н. Судебная экспертиза. – М.: Право и закон, 2002
3. Шипшин С.С. Новый взгляд на систему судебно-психологической экспертизы // Актуальные проблемы теории и практики судебной экспертизы. Материалы международной конференции «Восток-Запад»: партнерство в судебной экспертизе – Н.Новгород, 2004
4. Шипшин С.С. Опосредованная ретроспективная диагностика психического состояния // Теория и практика судебной экспертизы, №4 (12). – М.: Наука, 2008

[Дмитрий Мартюшев]

Алексей, большое спасибо за публикацию здесь выступления С.С. Шипшина на Сочинской конференции-2011.

В свою очередь, в выступлении на октябрьской встрече в Измайлово мы лишь обозначили проблему, которую ранее более конкретно и детально представил профессиональныму сообществу коллега из Ростова-на-Дону.
По научному подходу к ее анализу - с удовлеворением находим в нем единомышленника. Значит проблема на столько актуальна, что уже, не сговариваясь, мы одинаково видим не только ее суть, но почти одновременно избираем близкие пути разрешения.

При этом, указывая на дискуссионость статьи, ее автор позволяет нам некоторую полемику.

Ничего полярного в наших с ним взглядах нет. Вопросы некоторого "сомнения" в психологической части научного анализа вызвали следующие тезисы:


Предметом судебно-психологической экспертизы является психическая деятельность человека в ее целостности и взаимообусловленности в юридически значимой ситуации. При этом объектами могут служить различные психические явления (когнитивные процессы, личность, психическое состояние и т.д.), а также сама юридически значимая ситуация, обусловливающая специфику протекания психической деятельности человека.

Давайте задумаемся в контексте ПФИ/ПФЭ: что является объектом, а что предметом соответствующего исследования?

Дело в том, что понятие «объект познания» выступает как исходное понятие для изучения и интерпретации его проявлений, свойств, связей и особенностей развития. В свою очередь понятие «предмет познания», прежде всего, определяет те границы, в пределах которых изучается данный "объект". Предмет познания "формируется" в результате определенных познавательных операций с объектом познания. В предмете познания в концентрированном виде формулируются познавательные задачи, определяются главные направления научного поиска, а также возможности решения соответствующих познавательных задач средствами и методами той или иной науки. Соответственно, для того, чтобы однозначно охарактеризовать «чем занимается» тот или иной исследователь, достаточно указать предмет его исследований и используемые им методы.

Смущает то, что в статье в качестве "объекта" определены психические явления, а к "предмету" отнесена психическая деятельность в ее целостности...

В свою очередь, в "профильных источниках" психика определяется как свойство мозга, а психическая деятельность - как деятельность головного мозга; также психическая деятельность трактуется как функция целостного мозга, когда на основе интеграции многих нейрофизиологических механизмов мозга возникает психика... и т.п.

Соответственно, так или иначе "психическая деятельность" выступает исходным понятием (объектом) для изучения и интерпретации "психических явлений" (предмета исследования), - фиксируемых, например, посредством прибора под названием "полиграф".

Вот и вопрос: в ходе ПФИ/ПФЭ мы у респондента процедурно фиксируем, оцениваем и интерпретируем все-таки "психическую деятельность" или только определенные "психические явления" (психические процессы и состояния - память, эмоциональные переживания и т.п.)?

Ни в коем случае не призываю увязнуть в "философии" вопроса. Ставлю его в контексте планируемых научно-образовательных курсов для полиграфологов-экспертов.
Прошу разъяснить или "научно развеять" данный "вопрос сомнения". Ведь без науки так и останется ПФИ/ПФЭ "ремеслом". :confused:

С Уважением, Дмитрий Мартюшев

[Алексей Николаев]

Соответственно, так или иначе "психическая деятельность" выступает исходным понятием (объектом) для изучения и интерпретации "психических явлений" (предмета исследования), - фиксируемых, например, посредством прибора под названием "полиграф"

Полиграф не может фиксировать психические явления, а только динамику физиологических процессов.


По предмету/объекту.
Расматриваются не предмет и объект познания, а предмет и объект экспертного исследования. Объектом СПфЭ является память подъэкспертного, предметом является диагностика наличия информации в его памяти.
Посмотрите статью "Судебно-психофизиологическая экспертиза с применением полиграфа: проблема допустимости", выложенную в этом же разделе. Там есть про предмет, объект и экспертные задачи СПфЭ.

[Дмитрий Мартюшев]

Полиграф не может фиксировать психические явления, а только динамику физиологических процессов.
Возможно фиксацию надо было упомянуть в кавычках. Тем не менее, имея ввиду полученную в ходе ПФИ полиграмму, использовал данный термин в следующем толковании: ФИКСА́ЦИЯ, и, мн. нет, ж. [фр. fixation < лат. fīgere укреплять, закреплять].1.Установление, определение чего-н.Ф. новых признаков.2.Регистрация, отметка о наличии чего-н....

Теперь о роли полиграфа в психофизиологическом исследовании.
В ходе ПФИ/ПФЭ мы целенаправленно наблюдаем не просто сами по себе физиологические процессы (напр., "скорость сердечного движения", "дыхательные движения грудной клетки и живота", "изменения сосудистого тонуса" и др.), а именно то, какое отражение в физиологических процессах находят психические явления -- такие, как память, эмоции и... мышление. Мы же не просто в медкабинете "измеряем" физиологическую динамику биологического объекта. А именно ту, которая вызвана вышеуказанными психическими явлениями (процессами и состояниями) - мы так рассчитываем, моделируем, надеемся:). Полиграфолога-эксперта "интересует" именно связь (ее визуализация на полиграмме), точнее наличие и характер связи физиологических процессов с вышеуказанными психическими явлениями (соответственно, - с реакциями психики).

Какими такими реакциями психики?
А может ли появиться соответствующая цели и задачам исследования, "интересующая" полиграфолога физиологическая реакция, если у респондента "не срабатывают" эмоции? Что - только память? (кстати, - тоже пс.явление). Ну тогда и предтестовую не надо проводить: "прикрепил датчики и спрашивай".
Исследуя человека с помощью полиграфа, полиграфолог обращается к его декларативной эпизодической памяти и ищет в ней энграммы событий прошлого. Здоровая психика человека устроена так, что в случае обнаружения в памяти такого индивида следов значимого для него события... полиграф зарегистрирует появление соответствующих физиологических реакций.Значит, если нет следов, то полиграф не зарегистрирует "соответствующих физиологических реакций". Зачем тогда контрольные вопросы (вопросы сравнения)?
И какие "соответствующие" физиологические реакции продуцирует память и ее следы (пс. явление, процесс), когда их обнаруживает полиграфолог? Мы уверены в том, что эти реакции именно от памяти исходят? Точно, что они специфические ("от памяти") и ни отчего другого (например "от эмоций")? Это крайне важно, поскольку:
«эксперт не только вправе, но и обязан сформулировать вывод о связи установленных им фактов с конечным тезисом..."
Надо бы тут кое-что и о мышлении респондента вспомнить/упомянуть... Вероятно и до этого - в случае сохранения интереса к данной теме - ниже доберемся.

P.S. Прошу прощения, но здесь и ниже я намеренно не выхожу в "правовую" полоскость заочной дискуссии с искренне уважаемыми мною авторитетами юриспруденции. Поскольку в данном случае больше волнует методология (в психофизиологической части) процедуры, которую мы обсуждаем.

[Дмитрий Мартюшев]

В отношении "объекта":

Расматриваются не предмет и объект познания, а предмет и объект экспертного исследования. Объектом СПфЭ является память подъэкспертного, предметом является диагностика наличия информации в его памяти.
Посмотрите статью "Судебно-психофизиологическая экспертиза с применением полиграфа: проблема допустимости", выложенную в этом же разделе. Там есть про предмет, объект и экспертные задачи СПфЭ.

С "объектом" - не проблема. Если определил исследователь (эксперт) в качестве объекта "память", - так пусть будет "память".
Единственное, что смущает, - корректно ли в "русскоязычно-смысловом" и научном аспектах решительно противопоставлять/разделять понятия "объект ПОЗНАНИЯ" и "объект ИССЛЕДОВАНИЯ"? Ведь исследование - это средство познания ( "П." - совокупность процессов, процедур и методов приобретения знаний о явлениях и закономерностях объективного мира).

А вот по "предмету" вопрос напрашивается.

[Дмитрий Мартюшев]

Теперь по "предмету".

Расматриваются не предмет и объект познания, а предмет и объект экспертного исследования. Объектом СПфЭ является память подъэкспертного, предметом является диагностика наличия информации в его памяти. Посмотрите статью "Судебно-психофизиологическая экспертиза с применением полиграфа: проблема допустимости", выложенную в этом же разделе.
Надо, видимо, понимать, что под "диагностикой" в ПФИ/ПФЭ/СПфЭ здесь подразумевается "процесс распознавания...", а не раздел медицины или криминалистики. Верно?

Тогда получается, что предметом исследования ПФИ/ПФЭ/СПфЭ выступает сам по себе "процесс распознавания" как таковой (хоть следов, хоть чего-то другого). Соответственно, в отношении памяти (как объекта) - предметом исследования стала по сути "технология распознования" наличия информации в ней (т.е. - исследуются методики ПФИ), а не "сигналы" о ее наличии (соответствующие реакции, их описание и оценка).

Допускаю, что в этом рассуждении я что-то упустил, изучая рекомендованный первоисточник.

С уважением и благодарностью за участие в разъяснении,
Дмитрий Мартюшев

[Дмитрий Мартюшев]

Кроме того наблюдаю еще одно "разногласие" определений -


Предметом судебно-психологической экспертизы является психическая деятельность человека в ее целостности и взаимообусловленности... сравните с:
...предметом является диагностика наличия информации в его памяти.
Но в сопоставлении с вышеизложенным это уже не так важно.

С Уважением и благодарностью за отклики и пояснения,
Дмитрий Мартюшев

[Алексей Николаев]

Правильно, предмет СПфЭ и СПЭ, равно как и КСППЭ отличаются.

[Дмитрий Мартюшев]

Правильно, предмет СПфЭ и СПЭ, равно как и КСППЭ отличаются.
Да. При этом они не только не являются "автономными" и не "противоречат" друг другу, но на самом деле должны по науке (психология, физиология, психофизиология, психиатрия) вытекать друг из друга - от общего к частному. И научный подход с позиций "причинно-следственной" взаимосвязи психологии и физиологии - к определению "объекта" и "предмета" исследования - в методологическом обосновании психофизиологической экспертизы, вероятно, должен находить адекватное отражение. Правильно?

«эксперт не только вправе, но и обязан сформулировать вывод о связи установленных им фактов с конечным тезисом..."

С Уважением,
Дмитрий Мартюшев

[Дмитрий Мартюшев]

Правильно, предмет СПфЭ и СПЭ, равно как и КСППЭ отличаются.

Алексей, в ЛС Вы еще раз детально и корректно обратили мое внимание на недопустимость "смешения предметов" СПФЭ, СПЭ и КСППЭ. Абсолютно с Вами согласен. Извините, - "увлекся" психофизиологической проблематикой и "заехал" не туда.:(.
Хорошо, что формат общения на данном сайте позволяет оговорки и непроработанные детально суждения.
Здесь мы можем не просто "молча" изучать научные сентенции, а открыто обсудить заинтересовавшие или не до конца ясные моменты. Особенно это важно, когда, например, тема и терминология статьи выходит за "рамки" основного образования полиграфолога. В живом общении невольно осуществляется перевод с "птичьего языка" на доступный всем собеседникам. И, как правило, - лучше всего в теме разбирается тот, кто "сложные вещи может объяснить простыми словами."

На этом форуме можно задать вопрос сведующим коллегам, не опасаясь насмешек и "понтовитого" удивления: "Как, разве ты этого не знаешь?! Тебе даже это непонятно? Где ты учился? Ну-ну...".

Главное, чтобы все было корректно и без перехода на личности. Особенно последнее, - поскольку не только заводит дискуссию в тупик, обнажает "личностные комплексы" всезнаек, но и формирует в обществе негативное впечатление об уровне культуры и ответственности полиграфологов. "Нездоровый" образ, так сказать... Т.е. слова все-таки подбирать надо, - без фени, брани, нецензурщины. Это встречается на других форумах, куда желающие могут пойти и соответствующим образом выговориться (не пороча нашу профессию?).

Будем сообща из "ремесленничества" в "научную обоснованность" выходить. :D (шутка юмора).

Таким образом, Алексей, предлагаю продолжить наше общение публично. Может еще кто подтянется? Будем рады.

С Уважением, Дмитрий.

P.S. Кстати, я не все по заявленной теме у Вас спросил. Еще не утомил Вас?

[Алексей Николаев]

Статья Шипшина действительно дискуссионная, не так ли?:)

Кстати, попытки проведения комплексных экспертиз, то есть сведения СПфЭ и СПЭ в одно экспертное исследование признаны неудачными. Да иначе и не могло быть, так как собственно "комплексности" там по определению быть не может. Но использование психофизиологического исследования как компонента КСППЭ возможно. Только в данном случае с помощью применения психофизиологического метода решается частная задача психолого-психиатрического исследования и речь не идет о выявлении скрываемой информации.

[Алексей Николаев]

Так и с классификацией экспертиз. Некоторые авторы, в том числе слабо знакомые с проблематикой СПфЭ, без колебаний относят ее к психологическим экспертизам, совершенно не обращая внимание на то, что СПфЭ не ставит своей задачей исследование психичесих процессов и состояний подэкспертного.
Следует внести ясность: "психофизиологическая экспертиза" (в частности, по классификации Шляхова) и "судебная психофизиологическая экспертиза с применением полиграфа" совершенно не одно и то же. Первую проводили еще в 80-е гг. (например, психофизиологическая экспертиза водителя транспортного средства), и она направлена именно на изучение психофизиологии подэкспертного, в частности на изучение процессов восприятия (мог ли находясь в транспортном средстве, двигавшемся с такой-то скоростью, отреагировать на внезапное появление на расстоянии ... метров другого транспортного средства..). Это направление большого развития не получило. СПфЭ же ставит своей задачей обнаружение информации о конкретных событиях прошлого и собственно психофизиологическую сферу подэкспертного не исследует.

[Алексей Лавров]

Как исследуется память человека в судебно-психологической экспертизе? Если особенности памяти человека изучаются традиционными патопсихологическими диагностическими методами (например, 10 слов, пиктограммы и др.)
Данные методики конечно же направлены на изучение так называемой механической памяти, а пиктограммы - участвуют и в клинической диагностике мышления.
Ряд исследователей под памятью понимают образную память (ассоциативный эксперимент - Крепелин, Вундт, Вертхеймер, Юнг, Тумб-Марбе, Ашшафенбург, Лурия, наконец). Можно также исследовать память-воображение, моторную память, логическую. При изучении всех этих видов памяти необходимо понимать, что это не одно и тоже (употребляемое под единым определением "память"). Более того, в СПЭ методики диагностики памяти направлены на комплексное изучение личности (выявления скорости процессов, степени и интенсивности истощения и утомляемости, особенностей мышления), необходимое для принятия решения экспертом, которым выступает медицинский психолог (патопсихолог). В СПЭ ни о какой "информации в памяти" речь не идет. Быть может в СПФЭ (СПФИ) имеется ввиду аффективная память (или память чувств), о которой много писал Рибо, на которую ссылаются французские психоаналитики (например, Бержере)? Но аффект - это эмоциональная сфера. Он всегда предшествует психологической (психической по Анне Фрейд) защите, и вполне может не осознаваться субъектом, будучи вытесненным в бессознательное, будучи отвергнутым патологической личностью в случае наличия категорического императива. А при угрозе осознавания мы обязательно сталкиваемся с сопротивлением ("силой, которая поддерживает болезненное состояние", "внутренней силой, которая противится воспоминаниям" - З.Фрейд), , что тоже является эмоциональной категорией. Все это гораздо многограннее даже самого расширенного понятия "информации памяти". К тому же необходимо признать, зависимость "качества информации памяти" от различных патопсихологических процессов и патохарактерологических личностных особенностей, которые призван диагностировать медицинский психолог, выступающий в роли эксперта и входящий в состав экспертной комиссии чаще всего при проведении психолого-психиатрической судебной экспертизы.
Я бы не стал разводить СПЭ и СПФЭ с использованием полиграфа ввиду их "симбиотической" взаимообусловленности. Причем - первичности СПЭ безусловной, хотя бы на уровне обязательного этапа психологического анализа материалов УД, который требует от эксперта-полиграфолога серьезной клинико-психологической и судебно-экспертной подготовки.

[Алексей Николаев]

Уважаемый Алексей Лавров, в цитате стоило указать, что она не моя, а из статьи С. Шипшина.

А что именно Вы хотели сказать-то? Кроме цитаты все понятно.

[Дмитрий Мартюшев]

В относительно коротком сообщении Алексей Лаврова - подметил сразу несколько нюансов ПФИ, в т.ч. применительно к экспертизе, на которые он в дискуссионном ключе обращает наше внимание.

Для начала, в связи с утверждением
...СПфЭ не ставит своей задачей исследование психичесих процессов и состояний подэкспертного....СПфЭ же ставит своей задачей обнаружение информации о конкретных событиях прошлого и собственно психофизиологическую сферу подэкспертного не исследует.
хотелось бы у Алексея Николаева уточнить следующее:

а) Если психофизиологическая сфера респондента лишь опосредует "обнаружение информации о конкретных событиях" и не подлежит при СПфЭ диагностическому анализу, то необходимо ли полиграфологу как-то учитывать индивидуальные особенности подэкспертного? (т.е. они мало влияют или совсем не влияют на процедуру "обнаружения..."?)

Поскольку память дифференцирована, то и "формат" информации, хранящейся в ней также различается. И для исследования каждого его вида требуется, пожалуй, различный "инструмент", учитывающий специфику, как например... (Алексей Лавров перечисляет, соглашаясь с Шипшиным С.С.).

Соответственно:

б) Если процедура исследования (ПФИ) в рамках СПфЭ направлена на обнаружение "информации..." в памяти подэкспертного, то в памяти КАКОЙ (в смысле ее дифференциации)?

г) Каким образом методики ПФИ (в т.ч. в рамках СПфЭ) учитывают указанные нюансы "той" памяти, которая отражена в определении предмета исследования ("диагностика наличия информации в памяти подэкспертного")?

[Алексей Николаев]

а) Если психофизиологическая сфера респондента лишь опосредует "обнаружение информации о конкретных событиях" и не подлежит при СПфЭ диагностическому анализу, то полиграфолог, соответственно, не должен учитывать индивидуальные особенности подэкспертного?

Неизбежно должен, в частности, при определении характера его реагирования на значимый стимул и решении вопроса об адекватности подэкспертного ситуации данного исследования (см., например, статью Иванова Р.С.)



б) Если процедура исследования (ПФИ) в рамках СПфЭ направлена на обнаружение "информации..." в памяти подэкспертного, то в памяти КАКОЙ (в смысле ее дифференциации)?

В долговременной. Кстати, есть мнение, что "направлена не на обнаружение информации", а на "диагностику наличия информации".




Поскольку память дифференцирована, то и "формат" информации, хранящейся в ней также различается. И для исследования каждого его вида требуется, пожалуй, различный "инструмент", учитывающий специфику, как например... (Алексей Лавров перечисляет, соглашаясь с Шипшиным С.С.).

Эксперт-полиграфолог не эксперт-психолог, для него память является об"ектом исследования как носитель информации. Собственно процессы запоминания, хранения и воспроизведения информации, особенности "видов" памяти конкретного обследуемого лица относятся к предмету исследования эксперта-психолога.



Соответственно:

г) Каким образом методики ПФИ (в т.ч. в рамках СПфЭ) учитывают указанные нюансы, - например, той памяти, которая отражена в определении предмета исследования ("диагностика наличия информации в памяти подэкспертного")?

Например, в "Видовой методике" это никак не отражено. Там вообще другие экспертные задачи придуманы.

[Алексей Николаев]

Предметом конкретной СПфЭ могут быть диагностика наличия в памяти информации о событиях прошлого (результатом которой являются получение фактических данных), либо по иному определению, фактические данные, указывающие на события личного прошлого обследуемого лица, представляющие интерес для конкретного уголовного дела и сформулированные в виде конкретных вопросов, на которые можно ответить в результате исследования памяти подэкспертного, но нельзя ответить в результате психологического исследования его эмоциональной сферы..
Понятно, что предмет СПфЭ отличается от предмета судебно-психологического исследования, так как, например, согласно определению Ф.С. Сафуанова, «предметом исследования судебного психолога-эксперта выступают закономерности и особенности протекания и структуры психических процессов (психической деятельности), имеющие юридическое значение и влекущие определенные правовые последствия» (Сафуанов Ф.С. Судебно-психологическая экспертиза в уголовном процессе), или, по определению ряда других авторов, «предметом судебно-психологической экспертизы являются компоненты психической деятельности (психики), в ее целостности и единстве, устанавливаемые на основе исследования психической деятельности человека и имеющие значение для органов правосудия» (Ситковская О.Д., Конышева Л.П., Коченов М.М. Новые направления судебно-психологической экспертизы. Справочное пособие.)
Предмет СПфЭ отличается также и от предмета комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, предметом которой, как указывает И.А. Кудрявцев, является «установление влияния особенностей психического состояния и личности на качество отражения и регуляции юридически значимого поведения лица (подэкспертного) в интересующий следователя (суд) момент» (Кудрявцев А.И. Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза).
С.С. Шипшин справедливо указывает, что «эти экспертизы будут востребованы в качестве однородных, и в этом плане их развитие будет протекать самостоятельно». С позиций современной криминалистики рассмотрение СПфЭ как метода, относящегося к судебно-психологическим и судебно-психиатрическим исследованиям, то есть в классе судебно-медицинских и психофизиологических экспертиз, приводит к предварительному выводу о некорректности данной классификации СПфЭ.

[Дмитрий Мартюшев]

Все это было бы "бесспорно", - если бы не данное определение предмета СПфЭ...
Предлагаю немного отвлечься от фамилий уважаемых авторов определений, а задуматься над тем, что конкретно или что именно подвергается исследованию (по их мнению):


- предметом исследования судебного психолога-эксперта выступают закономерности и особенности протекания и структуры психических процессов ...
- предметом судебно-психологической экспертизы являются компоненты психической деятельности (психики)...

Сопоставьте с:

- Предметом конкретной СПфЭ могут быть диагностика наличия в памяти...

Здесь замечаем, что предметом СПфЭ выступает, по сути, п р о ц е д у р а поиска, как таковая, а не "то", на что она направлена.
Исследование диагностической п р о ц е д у р ы - это ведь не исследование памяти (процессов памяти и информации, хранящейся в ней, - в т.ч. на предмет ее наличия).

Конечно,

- предметом комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы является установление влияния особенностей психического состояния и личности на качество отражения...

Но в данном случае, так ли "однородны" понятия "диагностика наличия..." и "установление влияния..."?

Надо еще подумать...посоветоваться... почитать

Зачем это полиграфологу? Да для уверенности, что используемые методики точно направлены на то, что он намерен исследовать, и, соответственно, для создания адекватных условий и соблюдения необходимых требований к соответствующим процедурам.

[Алексей Николаев]

Зачем это полиграфологу? Да для уверенности, что используемые методики точно направлены на то, что он намерен исследовать, и, соответственно, для создания адекватных условий и соблюдения необходимых требований к соответствующим процедурам.

Именно так, спасибо Дмитрий.

Что касается предмета исследования и его соотношения с предметом конкретного вида судебной экспертизы.
Можем рассмотреть несколько определений.

Е.Р. Россинская: «предмет судебной экспертизы составляют фактические данные (обстоятельства дела), исследуемые и устанавливаемые в гражданском, административном уголовном и конституционном судопроизводстве на основе специальных знаний в различных областях науки и техники, искусства и ремесла»
Т.В. Аверьянова: «установление фактов (фактических данных), суждений о факте, имеющем значение для уголовного, гражданского, арбитражного дела либо дел об административных нарушениях, путем исследования объектов экспертизы, являющихся материальными носителями информации о происшедшем событии»
Ю.К Орлов: «круг вопросов, решаемых данной конкретной экспертизой».
Касательно предмета диагностического исследования, то можно привести определение В.А. Снеткова: «предмет криминалистического диагностического процесса – это устанавливаемые или подлежащие установлению фактические данные, информация о фактах, имеющих судебно-доказательственное значение»


В отношении СПфЭ, в зависимости от предмета конкретного экспертного исследования, результатом, имеющим значение для принятия решения по делу, может быть как собственно информация, получаемая в результате исследования памяти, так и сам факт наличия в памяти подэкспертного информации об уголовно-релевантном (или, в общем виде, юридически-релевантном) событии.
Кроме того, процессуально-важными могут быть сведения о сознательном искажении обследуемым лицом информации, запечатленной в его памяти в виде идеального следа какого-либо события. Но об этом эксперт не может сделать вывод, оставим вынесение соответствующего суждения следствию и суду.

Что касается кримдиагностики, то, например, в работе В.А. Снеткова «Проблемы криминалистической диагностики» диагностика определяется как «распознавание», отличающееся от идентификации «как два особых вида познавательной деятельности». Если вспомним, то в медицине диагностика служит целям определения (распознавания) болезни по ее признакам (симптомам). По определению Ю.Г. Корухова, «аналогичная задача решается и в криминалистике, когда необходимо восстановить событие по его следам». При этом, как указывает В.А. Снетков, «особым предметом криминалистической диагностики является человек и его проявления, в том числе… его память…».


Соответственно:
Предметом СПфЭ является установление фактических данных о наличии в памяти подэкспертного информации о событии прошлого, то есть диагностика наличия информации в его памяти.
При этом предметом конкретной СПфЭ является установление фактических данных о наличии в памяти подэкспертного сведений, представляющих интерес для расследования конкретного уголовного дела и сформулированных в виде конкретных вопросов, на которые необходимо ответить эксперту в результате диагностического исследования памяти данного подэкспертного с использованием полиграфа.

[Дмитрий Мартюшев]

Алексей, спасибо за объяснение. Но изучение его навеяло следующие "крамольные" мысли.


Е.Р. Россинская: «предмет судебной экспертизы составляют фактические данные (обстоятельства дела), исследуемые и устанавливаемые в гражданском, административном уголовном и конституционном судопроизводстве на основе специальных знаний в различных областях науки и техники, искусства и ремесла»
Фактические данные - это ведь не теоретические, гипотетические или какие-нибудь еще умозрительные суждения о том, что же мы на самом деле исследуем (память, эмоциональную сферу, внимание, что-либо еще, или несколько психических процессов в системной взаимосвязи?).
В ходе СПфЭ фактические данные надо сначала установить, а затем исследовать (можно и параллельно).

Сначала полиграфолог на основе специальных знаний - посредством специальных методик и прибора - по требованию суда устанавливает фактические данные - в виде полиграмм, т.е. визуализированных в диаграммах психических/психофизиологических реакций человека на вопросы специально составленных тестов об определенных обстоятельствах дела.

Затем полиграфолог на основе специальных знаний и посредством специальных методик исследует фактические данные (полиграммы), т.е. измеряет, оценивает, систематизирует и анализирует - физиологически проявившиеся ("материализовавшиеся") в доступном для анализа виде - психические реакции человека на заданные ему вопросы. Полиграфолог исследует (в т.ч. анализирует) полученные реакции для разрешения, например, вопроса:
"Выявляются ли ... у Конюшкина С.С. реакции, свидетельствующие о том, что он располагает информацией о деталях преступления, совершенного в отношении Денисова М.В.?".
Может быть и другой «круг вопросов, решаемых данной конкретной экспертизой» (Ю.К. Орлов).

Далее о памяти и/или других исследуемых психических процессах:
Т.В. Аверьянова: «установление фактов (фактических данных), суждений о факте, имеющем значение для уголовного, гражданского, арбитражного дела либо дел об административных нарушениях, путем исследования объектов экспертизы, являющихся материальными носителями информации о происшедшем событии»
Разве память является материальным носителем информации (а значит и объектом экспертизы)?
Материальным носителем информации, очевидно, является мозг человека (если исследуется, например, не электронная почта). Т.е. объектом ПФИ/ПФЭ/СПфЭ является человек, к которому крепятся датчики прибора, которому задаются вопросы, и от которого ожидаются и регистрируются реакции на них. Таким образом, объект СПфЭ - Человек.

Далее о предмете СПфЭ:

Касательно предмета диагностического исследования, то можно привести определение В.А. Снеткова: «предмет криминалистического диагностического процесса – это устанавливаемые или подлежащие установлению фактические данные, информация о фактах, имеющих судебно-доказательственное значение»

Соответственно, предметом диагностического процесса ПФИ/СПфЭ являются фактические данные - т.е. отраженные в полиграммах психофизиологические реакции подъэкспертного на вопросы об обстоятельствах дела, - имеющие судебно-доказательственное значение.

Ведь верно, что эксперт-полиграфолог в качестве информации о фактах, имеющих судебно-доказательственное значение, представляет суду именно полиграммы, которые "истолковывает" в своем заключении?

[Алексей Николаев]

Фактические данные - это ведь не теоретические, гипотетические или какие-нибудь еще умозрительные суждения о том, что же мы на самом деле исследуем (память, эмоциональную сферу, внимание, что-либо еще, или несколько психических процессов в системной взаимосвязи?).

Да, это так. Фактические данные мы должны предоставить инициатору СПфЭ в своем заключении.


В ходе СПфЭ фактические данные надо сначала установить, а затем исследовать (можно и параллельно).

Их нужно получить как вывод эксперта.


Сначала полиграфолог на основе специальных знаний - посредством специальных методик и прибора - по требованию суда устанавливает фактические данные - в виде полиграмм, т.е. визуализированных в диаграммах психических/психофизиологических реакций человека на вопросы специально составленных тестов об определенных обстоятельствах дела.

Еще раз об определениях: фактические данные это не полиграммы.


Затем полиграфолог на основе специальных знаний и посредством специальных методик исследует фактические данные (полиграммы), т.е. измеряет, оценивает, систематизирует и анализирует - физиологически проявившиеся ("материализовавшиеся") в доступном для анализа виде - психические реакции человека на заданные ему вопросы.

Наблюдаемые в ходе ТнП физиологические реакции являются средством визуализации процесса исследования памяти, а также служат для контроля психической активности подэкспертного, в частности, для определения адекватности реагирования подэкспертного в ситуации ТнП.




Полиграфолог исследует (в т.ч. анализирует) полученные реакции для разрешения, например, вопроса:
"Выявляются ли ... у Конюшкина С.С. реакции, свидетельствующие о том, что он располагает информацией о деталях преступления, совершенного в отношении Денисова М.В.?".

Применение вопросов типа «выявляются ли в ходе психофизиологического исследования с использованием полиграфа реакции, свидетельствующие о том, что Ф.И.О. располагает информацией о деталях случившегося (или, как указано в данном случае "преступления...")?» недопустимо, так как вводная часть данного вопроса не несет смысловой нагрузки и только указывает на то, что эксперт принимает свои решения на основе анализа физиологических реакций подэкспертного.
Завершающая часть данного вопроса является неопределенной: в ней отсутствует указание на то, что же конкретно понимается под «случившимся/преступлением» и какие «детали» неизвестного события имеются в виду.
Потенциально, с учетом процессуального положения, подэкспертный уже до начала СПфЭ в большей или меньшей степени располагает информацией о каких-либо деталях расследуемого преступления, в том числе и полученной от третьих лиц, в частности, от представителей следствия.
Постановка на разрешение эксперта вопроса в указанной формулировке лишена смысла, поскольку ответ на неё заведомо известен. Если эксперт укажет, что подэкспертный «располагает информацией о деталях случившегося», он не предоставит следствию новой информации.
Завершающая часть данного вопроса является для экспертной практики неприменимой, так как вместо решения конкретного вопроса, эксперт, фактически, должен сам решить, что исследовать в ходе СПфЭ.
Кроме этого, употребление слов "преступления, совершенного..." неприемлемо при постановке экспертной задачи, так как включает в себя правовую оценку действий кого-либо, что совершенно недопустимо в постановке экспертной задачи.



Далее о памяти и/или других исследуемых психических процессах:
Разве память является материальным носителем информации (а значит и объектом экспертизы)?
Материальным носителем информации, очевидно, является мозг человека (если исследуется, например, не электронная почта).

Простите, память нематериальна? Следует отметить, что концепция души и прочее потустороннее в настоящее время не применяются в качестве научной основы криминалистики.
Носитель информации - память.



Т.е. объектом ПФИ/ПФЭ/СПфЭ является человек, к которому крепятся датчики прибора, которому задаются вопросы, и от которого ожидаются и регистрируются реакции на них. Таким образом, объект СПфЭ - Человек.

Память, так как информация о событиях прошлого, в том числе юридически-значимых, находится там.



Далее о предмете СПфЭ:


Соответственно, предметом диагностического процесса ПФИ/СПфЭ являются фактические данные - т.е. отраженные в полиграммах психофизиологические реакции подъэкспертного на вопросы об обстоятельствах дела, - имеющие судебно-доказательственное значение.

См. выше.


Ведь верно, что эксперт-полиграфолог в качестве информации о фактах, имеющих судебно-доказательственное значение, представляет суду именно полиграммы, которые "истолковывает" в своем заключении?


Ради эксперимента, предъявите суду "в качестве информации о фактах, имеющих судебно-доказательственное значение" собственно полиграммы. Полагаю, услышите много интересного. Неужели Вы считаете, что графики сами по себе "имеют доказательное значение"?

Эксперт получает и предоставляет суду в своем заключении вывод, например, о времени наступления смерти или о воздейстии высокой температуры на строительные конструкции как причине разрушения здания; а не о температуре в прямой кишке трупа и наличии копоти на предметах.

Полиграммы сами по себе не имеют "судебно-доказательного значения". Это не выводы.

[Дмитрий Мартюшев]

Алексей, спасибо. Надо проникнуться. Не знаю, - успею ли в этом году. Но для начала хорошо поговорили.:)