Ю.К. Орлов
Ю.И. Холодный
Производство судебных психофизиологических экспертиз с применением полиграфа при расследовании преступлений
Исследования с применением полиграфа (далее – ИПП) активно применяются органами Следственного комитета России (далее – СК России) на различных этапах расследования преступлений, объём таких исследований неуклонно растёт, и это даёт основание уверенно утверждать, что СК России является одним из ведущих в стране пользователей полиграфа.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2010 № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам» привело к тому, что полиграф в интересах следствия может быть применен исключительно в процессуальном порядке в форме судебной психофизиологической экспертизы с применением полиграфа (далее – СПфЭ). При доследственной проверке проведение ИПП допускалось осуществлять по технологии, практикуемой в условиях оперативно-розыскной деятельности.
Вступивший в силу Федеральный закон от 04.03.2013 г. № 23-ФЗ внес дополнения в УПК РФ, и установил, что «судебная экспертиза может быть назначена и произведена до возбуждения уголовного дела» (ч. 4 ст. 195).
Таким образом, для применения полиграфа органами следствия сложились качественно новые условия: новшества УПК РФ, дав возможность осуществлять производство экспертизы до возбуждения уголовного дела, фактически, сделали СПфЭ единственной формой применения полиграфа в следственной и доследственной практике, осуществляемой федеральными ведомствами, и, тем самым, оказали непосредственное влияние на деятельность полиграфологов СК России. Наряду с тем, что производство СПфЭ осуществляется в десятках территориальных органов СК России и ежегодно измеряется многими сотнями, в последнее время появился тревожный сигнал: суды различных инстанций отказывались принимать результаты таких экспертиз в качестве доказательств, и, очевидно, такая ситуация не может не вызывать озабоченность
Так, Судебная коллегия по уголовным делам Челябинского областного суда (далее – СК по УД ЧОС) вынесла Апелляционное определение от 19 марта 2015 г. по делу № 10-1240/2015 и согласилась «с той оценкой, которую дал суд данному заключению, которое не может быть принято как достоверное и допустимое доказательство» по ряду «мотивов» (1).
Обоснование своей оценки СК по УД ЧОС изложила на двух страницах.
Аналогичным образом высказалась Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации (далее – СК по УД ВС РФ). В Апелляционном определении от 26 августа 2015 г. по делу № 73-АПУ15-17сп она констатировала: «председательствующий судья обоснованно не допустил к исследованию в присутствии присяжных заседателей заключение «психофизиологической экспертизы», проведенной в ходе предварительного следствия,… поскольку указанное …. «заключение психофизиологической экспертизы» не может быть признано допустимым доказательством» (2).
Из-за ограниченности объёма данной статьи ограничимся лишь кратким рассмотрением Апелляционного определения СК по УД ВС РФ.
В обоснование своей позиции СК по УД ВС РФ высказала пять замечаний, и в качестве первого из них было то, что «указанное исследование … с использованием «полиграфа» не является доказательством по делу, поскольку проверка объективности показаний с использованием полиграфа уголовно-процессуальным законом не предусмотрена».
Последнее замечание констатировало: «оценка достоверности или недостоверности показаний допрашиваемого лица (в данном случае подсудимого) отнесена к исключительной компетенции коллегии присяжных заседателей, вынесшей свой вердикт по данному делу».
И такая позиция ВС РФ не нова.
В 2013 г. ВС РФ одобрил отказ «в удовлетворении ходатайства …. о проведении судебной психофизиологической экспертизы в отношении подсудимых… и свидетеля… с целью проверки правдивости данных ими показаний; при этом судом принято во внимание то, что проверка и оценка доказательств, в частности, проверка и оценка достоверности показаний подсудимых, свидетелей, согласно закону, относится к исключительной компетенции суда; постановка перед экспертом подобных вопросов недопустима, так как суд не вправе передавать свои полномочия по оценке доказательств иным лицам, в том числе специалистам и экспертам» (3).
Однако все эти возражения трудно признать убедительными по следующим причинам.
Во-первых, закон (ст.87 УПК) регламентирует порядок проверки доказательств лишь в самых общих чертах, ограничиваясь утверждением о том, что она может производиться путем получения иных доказательств, не давая какого-либо их перечня. Поэтому тот факт, что какое-то конкретное доказательство там не указано, не может служить основанием для признания его недопустимым. То же самое относится и к заключению СПфЭ.
Во-вторых, неправильная (и очень распространенная) трактовка положения о том, что проверка и оценка достоверности доказательств является исключительной компетенцией суда. В законе (ст.87 УПК) прямо указано, что проверку доказательств осуществляет не только суд, но и следователь, дознаватель и другие лица, осуществляющие производство по уголовному делу. Другое дело, что принять решение по результатам этой проверки, признать доказательство достоверным или недостоверным, может только суд. Не нужно смешивать эти вещи – производство проверки и принятие решения по ее результатам.
В-третьих, проверка достоверности показаний производится, как правило, путем производства различных следственных действий (следственный эксперимент, проверка показаний на месте и др.). Может она осуществляться и посредством экспертизы (например, почерковедческой, если обвиняемый отрицает, что подпись выполнена им). Так что такая цель СПфЭ вовсе не является какой-то уникальной особенностью данного вида экспертизы. К тому же в ходе ее производства, может быть получена и новая, дополнительная информация.
Выдержки из апелляционных определений свидетельствуют о формирующемся (или, возможно, уже сформировавшемся) в среде органов правосудия мнении о том, что заключение эксперта, составленное в итоге производства СПфЭ, «не может быть признано допустимым доказательством». При этом из приведенных замечаний следует, что, фактически, важнейшим основанием для исключения результатов СПфЭ из числа допустимых доказательств по делу является выход эксперта-полиграфолога за пределы своей компетенции.
Ответить с цитированием